Александр Молчанов - Коммунист

И Борисов под эти ночные выстрелы решился убить Кондратьева.

7

Операцию по убийству Кондратьева планировали вместе с Гордеевым и Забелей. Перебирали варианты. Отравить. Взорвать его машину. Запереть в штабе и поджечь. Подстрелить по время поездки по городу. Все варианты слишком рискованны и ненадежны. А им нужно действовать наверняка.

Вечером Годреев вызвал Борисова во двор поговорить.

— Твой Забеля встречается с Катей.

Воткнулась шпилька в сердце, но Борисов не дрогнул.

— Что такое?

— Мы не можем ему больше доверять.

— Встречаться с медсестрами — не преступление для красноармейца, — обламывая зубы о каждое слово, сказал Борисов.

— Катя — дочь Кондратьева.

— Вот оно что.

Борисов вздохнул.

— Неужто он со спокойным сердцем примет участие в убийстве отца невесты?

— Я за него ручаюсь.

— Нужно его проверить.

Борисов задумался. Соблазнительная мысль.

— Можно.

— Решено.

8

Тем временем Шестопалов сидел вместе с Фокиным в палатке. Советовался с ним.

— Не нужно быть семи пяди во лбу, чтобы понять: война проиграна, Россия потеряна навсегда, надо уходить. Есть две дороги — на юг или на восток, где еще есть шанс прорваться за границу.

Фокин горячился.

— Для сюжета моей книги было бы лучше, если бы вы и ваша армия погибли в бою.

— Что? — опешил Шестопалов.

— Я предлагаю вам выбор — погибнуть и быть увековеченным в его книге, или сбежать и остаться в живых, — Фокин говорил, чувствуя за собой силу и правоту творческого человека.

— Да дьявол с тобой и с твоей книгой, — сплюнул Шестопалов.

Вышел из палатки и скомандовал поход.

9

Головня, которая засела со своей полсотней бойцов поблизости, увидела движение в лагере.

— Бежать решил, гнида, — проговорила она.

Головня расставила своих бойцов цепью через десять шагов и приказала им стрелять по Шестопаловцам, когда приблизятся. Пятьдесят бойцов против семисот у Шестопалова. Стояли, молчали, ждали. Друг на друга не смотрели. Думали каждый о своем. А уже совсем близко-близко в лесу слышен был звук приближающейся армии.

1

Отряд Шестопалова встретил беглый огонь из леса. Определить, сколько бойцов перед ними — невозможно. Пятьдесят? Пятьсот? Пять тысяч?

— Красные! Отходим!

Шестопалов решил, что он встретился с большим отрядом красных и скомандовал отход. Впереди красные в лесу, позади красные в Окуневе. Некуда бежать. Сдвинулись влево, встали в небольшой рощице.

Шестопалов вызвал к себе Фокина.

— Поедешь в Окунев, найдешь Кондратьева. Скажешь ему — так, мол, и так. Шестопалов готов перейти на сторону красных. Давай обсуждать условия.

Тетрадь с незаконченным романом Шестопалов оставил у себя.

— Смотри, писатель. Не вернешься — отправлю всю твою писанину в огонь.

Так революционный роман «Наши враги» впервые в истории мировой литературы официально стал заложником.

2

Борисов с помощью Гордеева добыл три динамитных шашки и отдал Забеле, чтобы тот заложил их под доску моста, через который должен проехать Гордеев. Доска, как и условились, была заранее аккуратно подпилена. Забеля заложил шашки, как учили, взвел взрыватели и вернул доску на место.

Гордеев и Борисов наблюдали с ближайшего холма, в полукилометре выше по течению.

— Пока все идет по плану, — сказал Борисов.

— Смотрим дальше, — ответил ему Гордеев.

Заложив динамит, Забеля залег в прибрежных зарослях неподалеку от моста.

И тут же на дороге появилась телега с дровами.

— Ну-ка, ну-ка, это интересно, — сказал Гордеев и приставил бинокль к глазам. Кусты, в которых спрятался Забеля, не шелохнулись.

Телега подъехала ближе. Еще немного и колоса загромыхают по мосту.

И тут кусты расступились и из них выбежал Забеля. Замахал руками, что-то стал объяснять мужику, который сидел в телеге. Тот тоже помахал руками, и стал поворачивать телегу вспять.

Гордеев выразительно посмотрел на Борисова, но ничего не сказал.

Забеля, поминутно оглядываясь, вернулся в кусты.

3

А вот и машина Кондратьева. Подъехала к мосту и остановилась. Из нее вышли несколько солдат с инструментами в руках, стали вскрывать доски моста, искать закладку.

— Что я тебе говорил по поводу твоего Забели? Он предатель. Сдал наш план дочке Кондратьева, а та передала отцу.

— Как же так, товарищ Борисов? — растерянно бормотал Забеля, пока ему вязали руки за спину. Борисов не смотрел на него. Разочаровал его Забеля.