Татьяна Тронина - Моя дорогая

– Можно посмотреть? – Ольга потянулась к телефону Нади, лежавшему тут же на столе. – В какой форме он это сделал, какими словами? Знаешь, тут каждая мелочь, каждая запятая важна.

– Зачем? А, да пожалуйста. – Наде было все равно, она уже ничему не удивлялась и спорить с подругой, позволяющей себе столь бесцеремонные действия, даже не собиралась. – Только нет там никаких слов. Адрес, просто адрес. Даже без запятых… Адрес Петра Васильевича.

Выгнать просто так ребенка на улицу невозможно. Все тогда скажут, что Петр Васильевич – зверь и негодяй. Не станут разбираться в том, действительно ли Лука его сын или не сын…

Нынче за любой поступок, несовместимый с моралью, сожрут и не посмотрят на то, что человек, совершивший этот поступок, был задавлен обстоятельствами, возрастом, болезнями, нищетой…

Нельзя брать на себя ответственность в наше время, проще переложить ее на окружающих.

– Лука, ты как там? Поужинал? – крикнул Петр Васильевич из комнаты. Мальчик в это время сидел на кухне, громко работал телевизор.

– Ага, – вяло отозвался Лука.

Петр Васильевич вышел к нему на кухню со своим любимым фотоаппаратом.

– Ты фотограф? – без всякого любопытства, скорее просто констатируя факт, спросил Лука.

– Да, дитя мое. Я снимаю действительность с утра до ночи, это моя профессия.

– А, ладно. Меня только не снимай, – Лука загородился ладонью.

Петр Васильевич все же успел его щелкнуть. Посмотрел на экране, что получилось. То, что надо как раз: на диване, развалившись, лежит крупный мальчишка. Подросток. Босые ступни (на вид размер сороковой, не меньше), широкие икры, точно у спортсмена. Лицо загорожено широкой же ладонью, собственно, в таком виде и принято сейчас детей показывать – без лица. Видно лишь всклокоченные волосы паренька да одно ухо. В другой руке, верней лапе, – шоколадный батончик. Словом, типичный недоросль нашего времени, когда вроде еще ребенок, но и почти юноша.

В раковине валялась посуда: чашка, тарелки – и какие-то огрызки. Петр Васильевич запечатлел и этот очаровательный «натюрморт». Потом сфотографировал стол, весь засыпанный крошками и скрученными полосками засохшего целлофана, что остались от нарезанной колбасы…

Потом Петр Васильевич подошел к окну. На город уже опустилась ночь, вдали горели фонари, мерцали неровные пунктиры чужих освещенных окон… И в то же время в стекле отражалась кухня в золотом свечении, Лука со спины; лица мальчика опять же не видно, только закинутый локоть, да еще широкая ступня вон торчит… И весь этот бардак как на ладони. Двойное изображение! Гениально!.. Пожалуй, без этого кадра никуда…

Кажется, Луку совершенно не волновало, что там делает Петр Васильевич, юный гость с выражением вялой скуки таращился на экран телевизора.

– У тебя комп есть? – не поворачивая головы, спросил мальчик.

– Есть. Но я тебя за него не пущу, он мне нужен. Я же с фотографиями на нем работаю, – со вздохом сообщил Петр Васильевич.

Он, конечно, немного ругал себя за то, что, не подумав, открыл сегодня входную дверь. Но это потому, что услышал имя Лоры. Это имя подействовало на него, точно красная тряпка на быка. Захотелось броситься, растоптать обманщицу.

Она ведь, Лора, хитрая штучка, в свое время всех вокруг пальца обвела: и наивного дурачка Филиппа, и его самого, Петра Васильевича. Ибо влюблен был до невозможности. Не побоялся тогда потерять все то, чем владел. А мог бы сейчас безбедно жить, став единственным наследником покойной Мариночки, если бы сумел удержать свои чувства к юной возлюбленной в узде… Хотя, с другой стороны, и Лора тоже осталась проигравшей.

Что она сейчас задумала? Зачем тут этот мальчик?.. Сын или не сын? А какая разница?..

Петр Васильевич перебросил только что сделанные снимки в свой компьютер, немного поработал с ними: где подчистил, где чуть размыл изображение…

Потом принялся писать пост в свой блог. О том, что произошло с ним сегодня. Как неожиданно к нему привели мальчика, который назвался его сыном, потом Петр Васильевич кратко рассказал историю своей любви с Лорой: как много лет назад эта девушка рассорила его с женой и довела ту до могилы. И еще умудрилась параллельно крутить роман с его сыном, Филиппом! А вот теперь такой сюрприз от нее. Не пустить в дом мальчика Петр Васильевич не смог – это же ребенок… «Вот так, дорогие мои, я теперь на склоне лет – опять отец!»

К посту Петр Васильевич прикрепил фото, сделанные только что, и коротко в конце сообщил, что современные дети не приучены убирать за собой. А ему, человеку в возрасте и с проблемами со здоровьем, не так легко ухаживать за ребенком.