Светлана Фетисова - Зеленое платье Надежды

Незаметно наступил вечер, пришлось включить телевизор, собственно говоря, смотреть было нечего, да и делать тоже, так они и лежали обнявшись на диване, глядя в обезумевший ящик. Они ещё не научились проводить столько свободного времени вместе, первой не выдержала Надя.

— Толь, ты не будешь против, если я сбегаю к подруге на полчасика? Она живёт в соседнем доме…

— Конечно, радость моя. Только возьми с собой мобильник.

Уже одевшись и стоя в дверях, Надя почувствовала нечто похожее на угрызения совести.

— Я правда не надолго.

Лариска была очень рада её приходу, ещё бы, горячие новости из первых рук.

— Значит, ты сбежала?

— Ну, почему же сбежала? Я не могу заняться своими привычными делами, потому что он рядом. И в то же время, сидеть и смотреть телевизор… это выше моих сил.

— Ты не права, кое-что ведь вам удалось сделать вместе.

— Не будь пошлой. Если по правде, я не поняла, всё ли прошло нормально или нет. Не знаю, как другим, а мне в этом занятии ничего не показалось таким привлекательным. Если бы ни его поцелуи… они лишают меня воли, я просто улетаю.

Лариса грустно улыбнулась.

— Пока ты почувствуешь что-то ещё, пройдёт много времени. Некоторым так и не удаётся никогда… главное — трудиться регулярно…

Надя брезгливо поморщилась, её всегда коробило от отношения к сексу, как к физкультуре.

— Ты его хоть любишь?

— Не знаю. Знаю только, что так всё и должно быть. И никак иначе.

Лариса поделилась с подругой сокровенными переживаниями, по интересующему Надю поводу. «Полчасика» затянулись на два часа, но телефон молчал и Надя не беспокоилась, что бросила любимого в чужой для него обстановке.

Квартира была пуста, когда Надя вернулась домой, как ни странно, но она испытала облегчение и разочарование одновременно. На кухонном столе её ждала записка: «Решил не дёргать тебя, поэтому не звонил. Я думаю, нам обоим следует выспаться. Если захочешь меня видеть, мой номер телефона ты знаешь. Целую в нос».

Обрадовавшись неожиданно обретённой свободе, Надя переоделась в спортивные штаны, огромную оранжевую кофту и ручной вязки шерстяные носки, взяла книжку и попивая горячий чай с конфетами, погрузилась в приключения Анжелики. Вернее будет сказать, попыталась погрузиться, глаза скользили по строкам, но переживания героини, почему-то оставляли Надю не просто равнодушной, они начали раздражать своей надуманностью и фальшивостью.

Немного помучившись с книжкой, она отложила её, встала и посмотрела в окно, в свете фонарей медленно кружился снег, она полила цветы. С твёрдой решимостью заняться чем-то полезным, она достала недовязанный шарф, связала пару рядов и бросила обратно в корзинку. Подумала минутку, и поняв что шарф нежизнеспособен, и она никогда не будет его носить, без сожаления распустила целый метр вязки. Так и не обретя гармонии, Надя решила сделать себе подарок, пожарить картошечки с лучком, самое простое и любимое блюдо. Но взяв в руки чистую сковородку, вымытую Толиком, она передумала и отправила сообщение: «Признаю свою вину. Прошу дать возможность загладить, искупить. Приезжай быстрее, я жарю картошку».

«Еду» — ответил он. Несмотря на то, что Толик пробыл дома лишь полчаса, он не стал медлить и сразу отправился в обратный путь.

— Представляешь, стоило мне подумать о том, что я совершенно не знаю, чем мне заняться, как получаю твоё столь заманчивое предложение.

Это признание Толик прошептал Наде на ушко в прихожей, словно их кто-то мог подслушать. Он отстранился от девушки, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Теперь ТЫ занимаешь собой всю мою жизнь.

В груди у Нади что-то приятно заныло и она, от избытка нахлынувших чувств, поцеловала его в губы, лишь едва коснувшись их. На них обоих накатила волна невыносимой нежности и щенячьего восторга от того, что они встретились после долгой разлуки и наконец-то могут быть рядом. Они сели на пол там где стояли, словно не выдержав груза этого огромного чувства, он в куртке, она в своей жизнерадостной апельсиновой кофте.

Так они и сидели целую вечность.

Пять дней пролетели незаметно, но существенно изменив уклад жизни двух людей. Вернулась домой мама, которая сразу поняла, что не зря ей пришлось уезжать. Она предложила дочери, чтобы Толик жил у них, но они уже решили снимать квартиру и, по возможности, никого не обременять своими ещё не окрепшими отношениями.

На работе понемногу коллеги стали подмечать отношения Нади и Толика друг к другу, и хотя они не афишировали свою близость, им трудно было скрыть правду. Терентий Игнатьевич был первым, кто разглядел ту ниточку, которая невидимо связывала пару в единое целое, не только разглядел, но и одобрил, и взял под свою опеку, пресекая сплетни. Макс так и не понял, что случилось, воспринял поведение Толика как предательство и стал избегать общения с ним, а влюблённые даже не заметили этого. Единственным человеком, кто открыто высказался, была Вика.