Татьяна Арутюнова - Лёка [СИ]

— Ирочка, постарайся успокоиться и не подавать вида, что ты слышала их разговор! Прошу тебя!

Когда мужчины вошли в гостиную, Ирина встала из-за стола, с вымученной улыбкой поблагодарила хозяев за чудесный вечер и направилась к выходу.

— Подожди, моя сладкая Ириска, — произнёс Андрей, — я тебя провожу.

— Сладкая Ириска, — невольно передразнила Ирина жениха и взглянула на Елену Сергеевну.

Та понимающе кивнула.

— Я поймаю такси, а ты, Андрей, отдыхай, — категорично заявила Ирина.

— Нет, я должен тебя проводить!

Ирина не стала с ним спорить, а легонько оттолкнула его, выпорхнула из дома и помчалась к калитке.

— Что это с ней? Вы поссорились? — спросил жену Николай Михайлович.

— Нет, мы не ссорились. Накануне свадьбы у девушек бывают такие срывы, — попыталась она сгладить ситуацию.

— Уж больно нежные, как я погляжу, стали современные девушки! — проворчал хозяин дома, снова наливая вино в фужер. — Плюнула в душу и упорхала, как будто её здесь плохо встретили!

Вслед за отцом наполнил бокал и Андрей. Он медленно глоточками потягивал вино и внимательно рассматривал мать, словно первый раз её видел. Она тоже смотрела на него, пытаясь понять, сочувствует он ей или осуждает. Внезапно в нём она увидела своего мужа молодым и поняла, что урок отца он точно возьмёт на вооружение. Ведь назвал же уже свою невесту Ириской по его совету. Елене было невыносимо осознавать то, что сын даже не попытался остановить оскорбительные речи отца в её адрес. Она поднялась со стула.

— Вы тут отдыхайте, а я пойду, прилягу. Что-то голова разболелась. От вина, наверное.

Лёка ушла в дальнюю комнату, закрыла дверь на задвижку, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.

— Двадцать четыре года я считала его неполноценным, не способным к нормальной близости со мной. Жалела его, сочувствовала его недугу. Дала себе слово, что никогда не изменю ему, как бы не было тяжело терпеть его! А он все эти годы называл меня кличкой собаки, нещадно эксплуатировал, издевался, а любил других. Я для него была просто рабыней. И сына научил тому же. Сладкая Ириска! Тьфу! — плюнула она, приподнявшись над подушкой.

Самым страшным для неё было то, что муж вывернул наизнанку их, даже самые интимные отношения перед Андреем. Этого она ему никогда не простит.

Тяжёлые мысли и воспоминания одни за другими лезли в голову. Казалось, Елена переживает каждый прожитый день с мужем заново. Теперь, словно со стороны, она анализировала свою жизнь и не видела в ней ничего хорошего. Винила во всём только себя и не понимала, как позволила супругу так унижать её все эти долгие годы.

Было уже за полночь, когда она, устав от тяжёлых мыслей, совершенно опустошённая, поднялась с кровати и вышла в гостиную. Свет в ней горел, но мужа с сыном там не было. Она по очереди заглянула в их комнаты. Оба спали на своих кроватях.

Елена прошла в гардеробную, достала из шкафов несколько больших сумок и начала укладывать в них свои вещи. Затем перенесла их в свой автомобиль, стоящий в одном из гаражей. Написала и положила на стол записку, вернулась в гараж, села в машину и поехала к матери, одиноко живущей в своей трёхкомнатной квартире.

К двенадцати часам дня Николай Михайлович проснулся и вышел в гостиную. Там уже сидел Андрей с запиской в руке. Увидев отца, он молча протянул её ему.

— Мать ещё не проснулась? — удивился отец, протягивая руку к листку бумаги.

Взглянув на него, узнал почерк жены и начал читать текст:

— Собака по имени Лёка родила и вырастила своего щенка и твоего сына, терпела тебя в постели, считая неполноценным. Двадцать четыре года прожила с тобой, как рабыня, по твоему требованию разогнала своих подруг, не знала от тебя ласки и добрых слов, не получала твоих подарков. Не была твоей любимой женщиной. Теперь, когда Андрей окончил институт и собирается начать самостоятельную жизнь, я ухожу от тебя, чтобы начать уважать саму себя. Заявление на развод подам на этой неделе.

PS:

Андрей, Ирина тоже прослушала в коридоре урок мужской мудрости, данный тебе твоим отцом. Ты уже взял его на вооружение, назвав невесту Ириской. Думаю, что свадьбе вашей не суждено состояться.

Жить я буду у матери. Ко мне не приходите оба. Если захочу увидеть тебя, сын, позвоню сама.

Николай Михайлович, бухнулся на диван и выпалил:

— Чёртова дура!

— Я бы, на её месте, тоже от тебя ушёл, — сквозь зубы процедил Андрей.

Он набрал номер телефона Ирины. Девушка поздоровалась первой и, не дожидаясь, когда Андрей начнёт говорить, произнесла: