Олег Рой: Домовой [litres]

Вздохнув еще раз или два, Вика решительно потянулась за телефоном:

– Позвоню и скажу, что у них в объявлении ошибка, – пояснила она мне.

Говорила Вика на удивление долго. Вернее, «говорила» – это не совсем удачное слово, потому что она за весь разговор только ответила на несколько вопросов, заданных невидимым собеседником, а все остальное время молчала и слушала. А когда, наконец, нажала кнопку отбоя и повернулась ко мне, глаза ее горели.

– Кузя, я просто не могу поверить!.. – взволнованно пролепетала Вика. – Но, похоже, нам действительно повезло! Это – реальная стоимость, представляешь! Оказывается, хозяева очень торопятся продать квартиру, поэтому так снизили цену. И нужно спешить, ехать смотреть прямо сегодня, иначе будет поздно… Пойду будить Алинку, что-то она заспалась!..

И Вика вихрем слетела со стула, а я только посмотрел ей вслед и покачал головой. Уже тогда в мое сердце закралось нехорошее предчувствие – я всей своей шерстью ощущал, что с этой квартирой что-то нечисто… Но в тот момент еще даже и предположить не мог, насколько .

Тихим летним вечером на стоянку во дворе высотного дома на Котельнической набережной въехала новенькая красная иномарка. И судя по тому, как мгновенно и гостеприимно поднялся перед ней шлагбаум, владелец, а точнее, владелица автомобиля если и не жила в этом доме, то, во всяком случае, бывала здесь частенько.

Дверца машины распахнулась, и со стороны водительского сиденья энергично, хотя и не без труда, выбралась пышная моложавая блондинка лет пятидесяти, одетая столь же дорого, сколь и безвкусно. Звалась эта рубенсовская дама Эллой Аркадьевной и занималась она «серым» риелторским бизнесом.

Покопавшись в специально отведенной для ключей кожаной торбочке, Элла Аркадьевна выбрала из солидной кучи нужную связку, нашла ключ от домофона, отворила дверь подъезда, пересекла огромный гулкий вестибюль, не обращая никакого внимания на мраморную отделку, роспись на потолке и прочие красоты «сталинского ампира», и нажала кнопку вызова лифта. Обшитая панелями из красного дерева кабина услужливо примчала ее на последний этаж, а высокая аутентичная дверь с номером «222», пощелкав для приличия замками, раскрылась и пропустила в квартиру.

В просторной прихожей, которую Элла Аркадьевна заслуженно именовала холлом, риелторша привычным жестом включила свет, заглянула в старинное зеркало в резной раме, поправила прическу, вызывающую ассоциации с хлебобулочными изделиями, и щедро мазнула по губам ярко-алой помадой. Звонко цокая по дубовому паркету каблуками модельных туфель, делающими ее ноги похожими на свиные копытца, Элла зашагала по квартире, оглядывая, почему-то с некоторой опаской, ставший уже таким знакомым интерьер. Но все было как всегда, все на месте. Пыли немножко прибавилось, но это уж точно не ее забота. Если план снова сработает, то не пройдет и недели, как до сих пор не верящие случайно улыбнувшемуся счастью новые жильцы перевернут здесь все с ног на голову, навезут своего барахла, возможно даже затеют ремонт, поменяют обои, мебель… А через месяц-другой снова прибегут к ней, к Элле Аркадьевне, и будут умолять найти покупателя на эти доставшиеся им за бесценок хоромы и помочь приобрести взамен что угодно, хоть сарай, хоть скворечник, лишь бы больше ни дня не оставаться в этой жуткой, ужасной, кошмарной «нехорошей квартире»…

Элла Аркадьевна хмыкнула, плотоядно улыбаясь своим мыслям. Для кого «нехорошая квартира», а для кого – вот уже много лет бесперебойный источник очень даже неплохого дохода. А все потому, что за любое дело надо браться с умом!

Неторопливо пройдясь по комнатам и убедившись, что все в порядке, Элла открыла окна, впустив в дом поток свежего воздуха и веселый шум летней Москвы, вышла на балкон и небрежным взором окинула с высоты лежавший перед ней город. Город, который Элла, можно сказать, уже покорила. Ну, почти.

Конечно, приехав в Москву почти тридцать лет назад, она и не думала о таком успехе. Верхом ее мечтаний – сейчас и вспомнить-то смешно! – было выйти замуж за какого-нибудь нувориша того времени, «нового русского», как их тогда называли – в малиновом пиджаке, с увесистым «лопатником» и толстой золотой цепью на шее. Дома, за тысячу километров от столицы, такая перспектива казалась вполне реальной, ведь в молодости Элла, во всяком случае по ее мнению, была сногсшибательной красоткой. Да что скромничать, она и сейчас еще очень ничего! Но теперь-то уже поднабралась и ума, и жизненного опыта – на троих хватит. А тогда была наивной дурочкой, верила, что для успеха в жизни достаточно стройной фигурки и хорошенькой мордашки. Да только как бы не так! Внимание на нее «малиновые пиджаки», конечно, обращали, по кабакам водили, на черных «бумерах» катали и подарки дарили – но все больше не брюлики, духи «Шанель» и шмотки из Парижа, а подделки под них, купленные в ближайшем ларьке. И жениться на смазливой провинциалочке не слишком строгих правил, прописать ее у себя в московской квартире, осыпать золотом и возить по заграницам тоже никто не спешил. Так что сначала Элка научилась за десять шагов отличать, где «от кутюр», а где «от Черкизон», потом стала более разборчивой в знакомствах, а там уже и о смене способа действий задумалась. Щедрые поклонники то есть, то их нет, а кушать надо каждый день. Хочешь не хочешь, придется научиться зарабатывать себе на хлеб. Как-то, оказавшись в очередной раз на мели, Элка купила, чуть не на последние копейки, газету, проглядела объявления о работе и выбрала для себя риелторское агентство, потому что туда брали всех желающих, можно даже совсем без опыта, а деньги сулили хорошие.