Сергей Ленин - Анютины глазки. Первая любовь и последняя

Пашка заглотнул слюну:

— Селёдочки сюда солёненькой не хватает. Привык я к ней на зоне. Официант, притащи ещё селёдки. Понял, чё говорю?! — взорвался Лютый.

— Паша, давай бухать и закусывать, — улыбаясь необычному новому другу, сказал Владимир Николаевич.

— А ты, ты, блин, богатый пацанчик, однако, — засмеялся Павел, лаская взглядом изысканные закуски. — Я такого давненько не видал, красивого и вкусного. Понимаешь, Вовка, я только что откинулся, — мечтательно, с тюремным пафосом произнёс Паша. — Пятнашку от звонка до звонка отмотал.

Он достал и положил перед Володей справку об освобождении из места заключения. Потом посмотрел Владимиру в глаза и тоном не допускающим возражения громогласно заявил:

— Сегодня за всё рассчитываюсь я. Лютый первый день на воле, может позволить себе праздник после пятнадцатилетней отсидки!

Он действительно был первый день на воле. Пацаны собрали бабки ему на билет в родной северный город Бодайбо. Эти деньги он и пропивал сегодня в баре. Этими деньгами он и собирался рассчитываться за спонтанно устроенный пир.

Когда Паша пошёл в туалет, сбросить гидравлическое давление в своих трубах, Володя сфотографировал на смартфон справку об освобождении Павла из мест заключения — его единственный на сегодня документ, удостоверяющий личность, и переправил фотку в свой офис Александру Юнеку.

— Александр Виленович, — обратился он по телефону к своему заместителю, — отправь, пожалуйста, референта Кристину в авиакассу за билетом до Бодайбо для человека, документ которого я выслал тебе по интернету на смартфон.

Владимир Николаевич отчётливо понимал, что его земляк Паша не даст ему расплатиться за заказанное пиво и закусон. На его запястье красовалось татуировка с изображением ножа в кандалах (означает убийство на зоне), на его мускулистом плече (был он в обычной, спортивного типа, чёрной майке) череп, пробитый кинжалом, роза, змея, обвивающая кинжал, с короной над головой. Что свидетельствовало о его нешуточном авторитете в уголовном мире. Такие мужики слов на ветер не бросают. Но он понимал также, что Лютый не очень богат, по крайней мере на настоящий момент. Ну и быть обязанным Паше Ефремов не хотел: «С чего ради? Не халявщик я, а успешный адвокат».

Выпивали и разговаривали собеседники аж до трёх часов ночи, до самого закрытия пивного заведения. Лютый, обычно молчаливый и замкнутый человек, разбушлатился. Он читал свои неуклюжие стихи и философствовал о жизни и её смысле. Собеседником он был своеобразным. У него уже сложились свои твёрдые убеждения, которые он бурно отстаивал. Переубедить его, хоть на самую малость, было невозможно. При этом он всегда внимательно выслушивал своего визави и не имел привычки перебивать и одёргивать его. Что в разговоре очень важно.

Когда расставались, они по-мужски крепко обнялись, Владимир Николаевич вручил Павлу билет на самолёт в Бодайбо и свою визитную карточку адвоката.

Адвокатов Паша Лютый уважал, они защищают людей от ментовского произвола и помогают снизить срок или просто защищают пацанов в судебных процессах, приезжают в крытку, организуют свиданки с родными сидельцев. Короче, есть за что уважать. Билету на самолёт он не обрадовался, может быть сделал такой вид, типа не рад он. На самом деле он пропил все деньги, а билет ему был нужен очень. Визитную карточку сразу спрятал в бумажник.

— Я очень рад нашему случайному знакомству, Володя. Может, жизнь повернётся так, что ещё пересечёмся. Может, твои юридические услуги мне понадобятся. Может, ещё чего. Земля круглая.

Но не понадобились Паше услуги адвоката Владимира Николаевича Ефремова. Они понадобились его родственникам. Потому что Паша умер мучительной смертью в иркутском СИЗО. Умер от истязаний допрашивающих и мучающих его в пресс-хате чудовищ по заданию сотрудников силовых структур, которые реализовывали схему по переделу финансовых потоков в бодайбинском золотодобывающем районе. Передел этот требовал замены несговорчивых уголовных авторитетов на лояльных и управляемых. Паша оказался под ударом, и никто ему помочь уже не мог. Не смогли и менты сломить железный характер Паши Лютого.

Тело его в цинковом гробу отправили по железной дороге в Москву. Адвокаты добились снятия груза 200 с маршрута в Свердловске. Там была проведена независимая судебно-медицинская экспертиза. Она установила, вопреки официальной версии, что смерть Паши Лютого случилась не от простуды, а она была насильственной. Паша подвергался лютым и чудовищным истязаниям. На его теле не было ни одного живого места. Оно представляло собой сплошную гематому — кровавый синяк. Левая почка была удалена ещё при жизни, по причине её отрыва вследствие мощных ударов тупым предметом. Кровоизлияние в брюшную полость было купировано врачами. Паша какое-то время продолжал жить в адских муках с непереносимой болью. Адвокаты настойчиво пытались привлечь ментов-садистов к ответственности, но московские родственники отказались от их помощи. Может быть, их запугали, а может быть потому, что Пашку уже не вернёшь.