Елена Королевская - Взгляд сквозь время

Катерина растерянно и тихо произнесла: «Да». В ней боролось два намерения: первое — как можно быстрее скинуть его руки и уйти, и второе — остаться, чтобы не выглядеть психичкой, из-за непонятно откуда возникших страхов, и принять его заманчивое предложение.

— Я редко делаю подобные предложения, для тебя оно вполне может стать стартом твоей карьеры, пропуском в шоу бизнес, согласна?

— Да, — подтвердила Катерина, но радость куда-то улетучилась из ее души.

— Вот и отлично, — худрук хлопнул ладонями по ее плечам и убрал с них руки.

Катерина выдохнула, мысль, что она чуть не предстала ненормальной истеричкой, успела промелькнуть в ее голове, а он уже крутанул стул, разворачивая Катерину лицом к себе. Все произошло очень быстро, так, что она не успела ничего осмыслить. Секунда — и он коленом надавил ей на ноги. Прижимая их к стулу, а голову, схватив за волосы, откинул назад. У нее помутнело в глазах, дыхание перехватило, сердце стучало так, что вот-вот выпрыгнет из груди.

— Будь благодарной девочкой, — услышала она странным образом изменившийся голос худрука. Одной рукой он продолжал держать ее за волосы, а второй расстегивал ширинку брюк. Откуда у нее взялись силы, она не знала. Но так толкнула его руками, что он, потеряв равновесие, отлетел к полке, где только что пристраивал гитару. Одновременно с этим Катя вскочила и лишилась пучка волос, запутавшихся за его часы. Находящиеся на полке инструменты посыпались на пол, раздался грохот падающего стула. Катя рванула вперед, споткнулась, падая налетела лбом на косяк двери, но удержалась на ногах и под громкий мат преподавателя пулей вылетела из каморки. Она бегом пронеслась по коридору и выбежала на улицу.

По ее щекам катились крупные слезы, тело била мелкая дрожь, на ноге от удара об упавший стул через дыру в колготках сиял приличных размеров синяк, на лбу росла шишка, волосы не опрятно торчали. Прохожие с удивлением смотрели на рыдающую девушку. Катерина постаралась взять себя в руки. Она забежала в ближайший подъезд, зашла под лестницу и рыдая стянула порванные колготки. В крайней степени возбуждения и стыдясь своего внешнего вида, зашла она в метро. На входе через турникеты стояли два милиционера. Катерина, чтобы ни с кем не встретиться взглядом, понурила голову и не поднимая глаз прошла их. В спину она услышала, как один милиционер сказал другому:

— Наркоманка, что ль? Смотри какая-то шальная.

— Да плюнь, — ответил второй, — малолетка — возни больше. Катерина, пылая от стыда, бросилась бегом вниз по эскалатору. Ей казалось, что все тыкают в нее пальцами. Благо в вагоне поезда она смогла сесть на крайнее место в самом хвосте вагона. Она жила на конечной и из поезда вышла последней.

У выхода из метро, на ее автобусной остановке, стоял Владимир. Он знал примерное время, когда Катя возвращается с занятий, и ждал ее так, словно случайно оказался в нужное время в нужном месте. Когда Катерина его увидела, слезы побежали с новой силой. Владимир сразу же перестал маскироваться и подскочил к ней с испуганным лицом. Пытаясь взять девушку за руку, он обеспокоенно выкрикивал:

— Что случилось? Что с тобой? Говори же? Что?

На них стали оглядываться люди.

— Ничего, — Катерина сдерживала слезы, — пойдем отсюда.

Пошел дождь, людей на улице было немного, и теперь ее слезы стали незаметны. Владимир молча шел с ней рядом. Катерина всеми силами пыталась успокоиться.

— Что случилось? Откуда синяк? — сделал вторую попытку Владимир.

— А, так под ноги не смотрю, споткнулась о бордюр и чуть столб не снесла, да еще не выучила домашку, и из ансамбля выгнали, — рассказать правду язык у Катерины не повернулся.

— Ну ты даешь! Стоит плакать, — неуклюже топчачсь вокруг нее, успокаивал он.

Катя молча зыркнула на него глазами.

— В другой пойдешь, — не зная, что еще сказать, произнес Владимир и снова попытался взять Катю за руку.

Катерина отскочила как ошпаренная.

— Отвали со своей жалостью, — бросила она ему и ускорила шаг. Дождь тек вперемешку со слезами. Но Владимир не отваливал, а продолжал идти за ней. Не выдержав, она резко остановилась и, со всей накопившейся обидой и злостью спросила:

— Ну что ты привязался? Чего-тебе-то от меня надо? Не видишь, у ребенка горе? — прорыдала она и с издевкой добавила: — Идите-ка, дяденька, домой, пока воспаление легких не подхватили.

— Я никуда не пойду, — своим противно-спокойным голосом произнес Владимир, — тем более пока ты в таком состоянии.