Иван Алексеев - Светлые истории

Ночь раскололи яркие огни и звуки никогда не засыпающего большого города.

Все дороги вели в этот город, его нельзя было обойти, с ним невозможно было проститься, как бы этого не хотел и как бы не стремился к этому Прянишников.

Притяжение города приподняло его голову с подушки и развернуло к окну, заставляя смотреть на залитые искусственным светом дома и небоскребы, дороги и мосты, на фабричные здания и заводские трубы за заборами с колючей проволокой и глазками видеокамер, на подъездные пути, на нескончаемые складские территории вдоль них, на темные дворы, скверы, парки и воду одетых в гранит рек и каналов — даже знакомые районы, представшие в ночном освещении и, вдобавок, своей изнанкой, казались Прянишникову неживой и холодной выдумкой, а вся ночная картина города, наложенная на безлюдье, веяла чертовщиной. Только что он вспоминал свои юношеские грезы и прощание со столицей, и вот она тут как тут и чуть ли не в сатанинском обличье…

Не меньше получаса поезд плавно катился по Московскому нутру, пару раз останавливался и замирал, как осторожный зверь, чтобы через несколько минут, скрежетнув железом о железо, опять набрать неспешный ход.

Величественное и странное, без искры божьей, произведение миллионов человеческих рук проплывало перед глазами Прянишникова, никак и ничем не убеждая в том, что оно сотворено во благо людей.

Как завороженный, он смотрел в окно, не в силах думать, и только когда яркие огни стали пропадать, а поезд начал разгоняться, облегченно уронил голову на подушку.

Раз не было сна, он решил додумать о чумазом, который может.

Тот же Колмогоров, хотя был дворянского происхождения и, благодаря воспитательницам-тетушкам, знал языки, вырос все же без отца-матери и должен был сам заботиться о хлебе насущном в стране, где после войн и бунта каждого можно было наречь чумазым.

Совсем молодым человеком он и такие, как он, волею судьбы заняли освободившиеся научные кафедры и доказали, что чумазый может. То же самое доказали чумазые конструкторы передовой военной техники, космических ракет и термоядерной бомбы, от которых не сильно отстали и чумазые деятели искусств.

«Что же стало причиной чумазого взлета, который несомненно был, а значит, может быть воспроизведен?» — спрашивал себя Прянишников, уже зная ответ.

Он знал этот ответ потому, что его знали все люди от рождения, потому, что он был во всех откровениях, а благодаря советскому строительству, был показан на практике.

Ответ этот был в тех двух заповедях, которые стыдливо прячутся в канонических библейских текстах и ярко выражены в Коране. Первая заповедь запрещает человеку бояться, когда страх подчиняет нравственное начало животным инстинктам. Вторая — обращать других в господ:

«Приходите к слову, равному для нас и для вас, чтобы нам не поклоняться никому, кроме Аллаха, и ничего не придавать Ему в сотоварищи, и чтобы одним из нас не обращать других в господ, помимо Аллаха.» 17 17 Коран 3:57 (64)

Приверженности этим заповедям вместе с известными порицаниями тех, кто стремится стать господином, и тех, кто смиряется с невольничьей участью, достаточно для ликвидации в обществе эксплуатации человека человеком. А как только о них забывают, то дружно всходят сорняки инстинктов, воссоздавая рабовладение, родоплеменные отношения, сословия, касты — многообразную толпоэлитарную пирамиду, мешающую людям состояться.

Туман, в котором блуждает человечество, — это накопленная цивилизацией энергия разрушения и властвования уводимых с прямого пути поколений. Это могущественная сила, завершающая глобальное строительство неправедного царства, которое она назовет божьим. Два главных орудия строительства теперь выявились окончательно.

Первое — это ложь, прячущаяся в упаковке интернационализма, гуманизма, демократии, прав человека и тому подобных понятий, уводящих людей в вымышленную реальность короткой памяти, в которой господа были всегда, а если и исчезали ненадолго, то появлялись вновь и вроде бы сами собой, как объективная данность, как солнце днем, как луна и звезды ночью.

Второе — государство, отвечающее за поддержание страха и способное принести в жертву переставшую бояться часть своего народа, и даже весь народ, которому оно якобы служит.

«Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» 18 18 От Иоанна 8:44 , — обвинение Иисуса не только не опровергнуто до нашего времени, но звучит в нем с новой силой…