Анна Гава - Росси

— Нет. Не представляю, — отвечает сестра.

— Если ты пришла сюда читать мне нотации, то лучше заткнись, — отвечаю ей. — Ты сама морочишь голову человеку, который влюблен в тебя по уши, да и ты в него тоже. Но продолжаешь и по сей день строить из себя недотрогу.

Бутылка текилы переходит из рук в руки и вскоре заканчивается. Роберто тянется к сумке и достает красное вино:

— Мы настоящая семейка алкашей, ей-богу! — смеется Лия.

Телефон сигнализирует о приходе нового сообщения:

Юля: Я не могу успокоиться, сердце из груди вырывается. Что ты хочешь сам? Не общаться? Эти семь часов без меня тебе было легче?

Чувствую ее боль, она смешивается с моей и заставляет сердце болеть еще сильнее. Ничего подобного я еще не испытывал.

Я: Любимая, я не знаю. Знаю точно, что не хочу делать больно тебе. Тем, что мы говорим, я уже хуже делаю.

Юля: Когда ты пишешь, мне становится легче.

Я: Меня рвет на части.

Читаю стихотворение, и боль внутри меня становится сильнее. Так не хочу от нее уходить. Я хочу быть с ней, хочу засыпать и просыпаться рядом с этой женщиной. Хочу сделать ее только своей.

Юля: «Я хочу пообщаться с Лией».

Смотрю на сестру, она внимательно меня разглядывает:

— Ли, она хочет поговорить с тобой, — говорю ей.

— Серьезно? — удивляется сестра. — Ты не против?

— Нет.

Передаю свой телефон Ли. Не думаю, что это общение им может как-то навредить. Единственная моя женщина, которая смогла целиком и полностью завладеть доверием сестры, была Аня. Да ей и не пришлось ничего толком завоевывать. Они дружили с самого детства, находя утешение в друг друге. Такие не похожие, такие разные и каждая по-своему одинокая. Ли всегда было тяжело находить общий язык с другими девушками. Весь наш круг общения сводился к друзьям детства из Италии, но в России Лию всегда ждала Аня. Иногда они напоминали попугаев-неразлучников, конечно когда были помладше. Часто запирались в комнате у Лии, подолгу шептались, смеялись. Их отношения были наполнены искренностью, теплотой и безграничным доверием. Я никогда не знал, как произошло их знакомство и после чего они так сошлись. Обе не упоминали об этом в разговорах со мной. Когда мы с Аней начали встречаться, я видел в глазах сестры, что она по-настоящему счастлива за нас. Их дружба после этого не пошатнулась, а наоборот стала еще крепче. Я никогда не считал Лию лишней, когда она засиживалась с нами перед телевизором, или ходила на вечерние прогулки. Всем вместе нам было весело и хорошо. Но и Лия никогда не злоупотребляла и оставляла нас одних столько, сколько это было нужно. Все изменилось в момент расставания. Сестра первый раз в жизни встала не на мою сторону.

Самолет, на котором я возвращаюсь в Москву, только-только совершил посадку. Выхожу из здания аэропорта с огромной тяжестью на сердце. Сегодня я уйду от любимой девушки, оставив ее навсегда. Восемь месяцев отношений наполненных страстью, любовью, горечью, ревностью, а порой и ненавистью к друг другу окончательно меня измотали. Это решение мне далось нелегко. Ведь в сердце до сих пор теплилась любовь. Ее большие карие глаза до сих пор будоражили мою кровь. Этот взгляд не давал мне покоя. Каждый день он был такой разный. Сегодня она меня любила без памяти, а на завтра могла ненавидеть всем сердцем. Сколько чувств я в них видел… Правильно говорят, что глаза — это зеркало души. Когда-то именно за них я ее и полюбил. Одним взглядом Аня могла сказать мне все, не проронив ни слова. У кого-то отношения становятся более спокойными со временем, у нас же было все наоборот. Когда тебе только восемнадцать лет, кажется, что восемь месяцев вместе — это целая вечность. Ваши друзья не могут представить вас врозь, да и вся жизнь кажется прочно связанной… Но это не так, иногда быть вместе намного больнее, чем в разлуке.

Она ждет меня вместе с Лией. Когда я захожу домой, то застаю их в полном молчании в комнате сестры. Аня лежит на кровати, ее глаза закрыты, а по щекам текут беззвучные слезы. Лия тихо подпевает льющейся из колонок песне Флер «Пепел», даже сейчас они едины в своем горе. Стою в дверях и смотрю на них, девушки не сразу замечают мое присутствие, а я совсем не знаю, что сказать. Былая решимость куда-то улетучилась. Сейчас мы все объединены одним горем и болью. Мне хочется, как можно дольше оттягивать этот разговор, просто стоять и молчать. Но я нахожу в себе силы: