Гулнар Жандыбаева - Безмолвно бушующая фауна [Часть первая]

У него есть две сестры и брат Оливер от разных матерей и одного отца. Отец их в период спаривания собрал гарем из четырех-пяти самок, и они вместе живут, дружно свисая с деревьев эвкалипта. Братья Лиам и Оливер, до поры до времени, не видя друг друга, любят перекрикиваться и рассказывать, чем занимаются в сумке матери. На что все улыбаются и радуются невинности и задору своих малюток. Их детский взгляд на мир прекрасен и полон мечтаний. Лиам подрос и перебрался из сумки, из которой торчала лишь его голова, к маме на спину. Он обнимал ее даже во сне и никак не мог наобниматься.

Сначала ему было непривычно и страшно. Малыш как будто потерял равновесие и чувство безопасности. Но такова жизнь, рано или поздно, через два-три года, он будет жить совершенно самостоятельно. Мама отпустит его в свободный путь в густые леса эвкалипта. Где он станет неспешно наслаждаться каждым днем.

Коалы так невинно выглядели со стороны: его мама мягкая, как вата, а на ее спине маленький комочек шерсти с глазками-бусинками. Оливер, увидев впервые своего брата Лиама целиком, вне сумки, улыбнулся: «Какой же ты ушастый!». «И у тебя уши не меньше моих», — отвечал Лиам, на что все вокруг посмеивались. «Вы очень похожи друг на друга», — говорили им матери. Но со временем они стали реже видеться. У каждой из самок была своя территория, и они обосновались на разных деревьях. Хотя при встрече малыши не упускали момента пообщаться и пошутить вместе.

Наш маленький зверушка Лиам был любопытен. Он задавал своей маме много вопросов и хотел получить столько же ответов. Прижавшись крепко к ее спине, спрашивал, что будет, если ему отпустить одну лапку? И шутливо имитируя это, припугивал маму и мило улыбался. Но не рисковал осуществить свой план, так как не представлял своей жизни без родительской мягкой спины. «Ах, ты мой шалун», — говорила Софи, и, крепко прижав, целовала его то в одну щечку, а потом во вторую. Целовала и никак не могла нацеловаться.

Шли месяцы, а после годы, Лиам становился старше и уже самостоятельно свисал с дерева. После плотного обеда коалы спали, развесившись на ветках и удерживаясь своими двумя отставленными в стороны пальцами с острыми когтями, образуя прочный замок. Пушистик храпел, как паровоз, а мать одним глазком посматривала на него, этот вид вызывал у нее глубокое умиление. Тот любил менять позы: то на спине, то на животе, и, отыскав, наконец, удобную, продолжал прихрапывать. Как умело, они живут на дереве, которое служит им столовой и домом одновременно, лишь изредка спускаясь на землю!

Совсем скоро мама и детеныш расстанутся, и он будет жить уже своей взрослой жизнью. Придет время, и молодой самец будет собирать вокруг себя гарем и станет отцом таких же сладких мягких малышей. Возможно, будет бороться, как сможет, с клещами или заболеет иммунодефицитом крови, от которого страдают многие их сородичи. С ним может случиться все что угодно, но непременно ее неторопливое чадо справится со всеми невзгодами — как тяжело Софи думать об этих неизбежных моментах.

Пришло время, когда мать Лиама после очередного поедания листьев эвкалипта перелезла на другое дерево, грустно смотря на малыша. Он улыбался ей в ответ. Затем она перелезла еще дальше, и они все еще продолжали смотреть друг на друга. «Прощай, мой красивый сынок, ты навсегда останешься в моем сердце». Лиам так хотел пойти за ней, но что-то ему подсказывало оставаться на месте. Все дальше и дальше Софи уходила, а после обескураженный ушастик вовсе не смог ее разглядеть.

Одинокий Лиам некоторое время не мог встретиться со своим братом Оливером. Когда они все же увидели друг друга, брат рассказал ему, что из-за лесных пожаров болезненно обгорел, но ему удалось спастись. После чего его некогда опущенные от густого меха ушки стали похожи на скукоженные лысые отростки. Но тот все такой же дорогой ему братишка, с которым он всегда шутил и теперь его уши стали еще забавнее. Не станет ли это проблемой в поисках спутниц? Но Оливер обладал очень громким и шумным призывным криком, который привлекал самок, так что за него можно было не переживать.

Эти дни миролюбивый Лиам провел как обычно, будучи полноправным хозяином эвкалиптовых лесов ел и спал среди вертикальных листьев, многими часами смотрел в одну точку. Обвив своими руками дерево, висел спокойно и безмятежно. Он был еще совсем молод, напоминал неуклюжего подростка с плоским носом, который только привыкает к самостоятельной жизни.