Гулнар Жандыбаева - Безмолвно бушующая фауна [Часть вторая]

После того, как Су неожиданно слегла от невыносимой боли в суставах, дети не ели дня два, животы голодных бедняг впали. Пока старший брат бродил по кварталам в поисках подработки, младший непоседа, не выдержав, пошел на поиски съестного. Все помойки были заняты злыми собаками, а также вокруг них собирались шайки подростков, от которых нужно было держаться подальше. Голодный малыш шел долго, его путь лежал к кварталу с местными кафетериями и ресторанами, на их помойках всегда было что поесть. Вин, как и все, соблюдал заведенный порядок, — жители с детьми стояли возле баков с отходами в очередях, как в супермаркетах. В строго отведенное время он, тщательно пошарив в баках, нашел несколько половинок булочек бургеров и даже остатки овощей. Мальчик бежал домой счастливый, не терпелось обрадовать маму и сестру.

По дороге обратно стояли все те же подростки, которые явно были навеселе. Вин, как и другие дети с района, был похож на местную детвору с обычной азиатской внешностью, оттопыренными ушами, небрежной прической и с обязательными атрибутами — вшами. Он спрятал еду под майку и хотел уже незаметно проскользнуть мимо них, как услышал жалобный писк. Один из ребят лениво пнул ногой пушистое маленькое тельце и прижал к асфальту подошвами своих грязных сандалий. Как оказалось, это был крохотный щенок, который беспомощно пищал и издавал звук тягучего лая. Малышу Вину стало нестерпимо жаль бедное существо. Он, сам не зная, как набрался храбрости, подбежал к толпе хулиганов и, пытаясь отвлечь их, интригующе закричал:

— Мерседес! — показывая пальцем куда-то в сторону.

Непутевая молодежь, разинув рты, посмотрела на то место, куда указал мальчик, и когда все недоуменно очнулись, храбрец уже бежал с щенком на руках по темным переулкам. Никто бегущего не преследовал, но сердце так сильно колотилось от волнения, что тот никак не мог остановиться.

Подбежав к дому, где они жили в одной из комнат, он только тогда с сожалением заметил, что потерял один из сандалий. Мальчуган давно уже вырос из них и пальцы ног задевали землю, но это была его единственная пара обуви. С глазами полными слез и жалостными бровями Вин зашел домой. Мать лежала с печальным лицом, а Нинзи сидела рядом с ней и гладила ее по волосам:

— Где ты был, мой сынок, мы совсем извелись, ведь я запрещала тебе выходить на улицу в такое время, — с грустью и одновременно с нескрываемой нежностью сказала она сыну.

А он, зайдя за порог, стал выгребать добытое съестное из-под замасленной майки, но по дороге голодный щенок съел почти все, что принес малыш. Сестра подбежала к нему и стянула с него футболку, затем начала собирать остатки еды до крошки. В этой суматохе неожиданно и лишь спустя потом, обнаружив бездольную собачку, домашние удивленно уставились на эту парочку компаньонов-заговорщиков. Столько было криков и причитаний от мамы, а сестричка, наоборот, не могла налюбоваться на милого кутенка. Она смеялась и тискала его. Все поели то, что успел донести до дома мальчонка. Почти под утро пришел старший брат Маунг Туй:

— Нам самим нечего есть, а ты принес сюда вшивую дворнягу. Мама болеет. Завтра всем на работу, зачем нам лишние хлопоты и рты, — сердито выговорил он и, схватив за загривок скулящего щенка, хотел вышвырнуть за дверь.

Но Вин так жалостно схватил его за ноги и так неутомимо умолял оставить новообретенного друга, который был таким же несчастным и голодным, как все они, что Туй сжалился. Он не был плохим человеком, просто тяжелая жизнь не позволяла ему расслабляться.

На следующий день все отправились, как обычно, на строительную площадку. Пока шла стройка, у них всегда была хорошая возможность подзаработать. Мама работала, несмотря на нестерпимые боли, а сестра Нинзи помогала ей таскать тяжелые тазы с цементом.

Мальчику Вину сегодня работалось как-то легче, веселее, — не потому ли, что он постоянно думал о щенке, все мозговал, как назовет его? В голову ему шли мысли, приносящие счастье: Веру, Надежду, Любовь. «Мыслящий» малец хотел дать имя, которое подарит им обоим уверенность, веру в лучшее будущее. И в этот раз, придя домой, разбитая от усталости семья, увидела на пороге своей обшарпанной комнаты, вертящего хвостом маленького щенка, очень грязного, — но виднелся светлый окрас…

С тех пор Вин был неразлучен с щенком, они, не ведая времени, играли, чуть ли не с одной тарелки ели, даже строгий брат иногда подкармливал мохнатого. Почти каждую ночь, когда безутешная мать лила слезы, их общий любимчик облизывал ей лицо, жалел вместе с детьми, — и так, крепко обнявшись, вся семья засыпала.