Джоэл бен Иззи - Царь-оборванец и секрет счастья

Медсестра выслушала мой рассказ и, недолго думая, поставила мне диагноз:

– Подагра.

– Подагра?

– Подагра, – повторила она, – в народе называется «болезнь богатеев».

– Я знаю, как она называется. У моего отца было то же самое.

В созвездии его болезней подагра всегда казалась мне особенной несправедливостью как раз из-за этого прозвища. Болезнь из другой эпохи, хворь состоятельных государственных мужей в колониальный век, в те времена, когда с ней ничего нельзя было поделать – лишь подкладывать подушки и жаловаться на короля Георга. От медсестры я узнал, что в наши благословенные дни существует таблетка, которой будет достаточно, чтобы изгнать подагру в считанные часы. Она договорилась с лечащим врачом о рецепте, отправила его по факсу в аптеку и записала меня на контрольный прием. Я принял лекарство, и, как и было обещано, подагра исчезла так же споро, как и возникла. С тех пор и не беспокоила меня ни разу.

О подагре я не вспоминал ни на миг вплоть до июня, пока не оказался на том самом предписанном приеме у врача. Уселся на покрытую бумажной простынкой кушетку, улыбаясь врачу, врач улыбнулся в ответ. Вкрадчивый араб в роговых очках, и звали его, согласно многочисленным дипломам на стенах, Измаил. Он мне понравился вопреки моей предубежденности против врачей. Много часов провел я, попивая мятный чай и рассуждая на философские темы с арабскими торговцами на базаре в Иерусалиме, и кабинет Измаила напомнил мне те дни – разница только в том, что в его приемной вместо безделушек и ковров лежали брошюры «Вы и ваша простата». Поскольку ни он, ни я не понимали, что я здесь делаю, он отправился к своему компьютеру и проверил мои медицинские записи.

– Подагра? – проговорил он. – У вас подагра?

– У меня была подагра. Однажды. В марте. Длилась один день, – как только Измаил взялся за медицинские вопросы, я заерзал. То же самое обычно случалось на базаре, когда неизбежно заходил разговор о коврах.

– Ну раз уж вы здесь, давайте я вас осмотрю, – и он начал ощупывать мне шею.

– По-моему, это не палец на ноге, – сказал я – Но вы врач, вам виднее.

Рука у него была теплая.

– С вашей ногой делать нечего. Подагра ушла. Но я эндокринолог. Моя специальность – шеи.

– Хорошо еще, что вы не проктолог, – мысль о медосмотре нервировала меня, и я начал шутить. – Скажите, можно звать вас Измаилом? [4] Отсылка к первой фразе романа Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит»: «Зовите меня Измаил».

– Зовите, как вам нравится, – ответил он.

Он замер в одном месте и начал трогать чуть глубже, глядя в сторону, сосредоточившись на том, что пытался прощупать.

– Вам известно, что у вас есть небольшая шишка на горле?

– У меня масса шишек на горле. Оно так устроено.

– Но у вас тут лишняя шишка, ее быть не должно.

– Я сам тут не должен быть, доктор, подагра прошла…

Я прекратил вещать, когда он открыл шкафчик и вытащил поддон с медицинским оборудованием, выглядевшим как набор для фильма ужасов.

– В вашем возрасте и при вашем общем самочувствии вероятность того, что есть повод для беспокойства, – один из тысячи, – сказал Измаил. – Но я тем не менее взял бы пробу. Чтобы ни о чем потом не волноваться.

Он показал мне иглу размером с кулинарную спринцовку.

– Вот это и есть «не волноваться»?

Существуют слова, к которым жизнь тебя совсем не готовит, к примеру, такие: «У вас рак».

Я наслушался предостаточно об этой болезни, еще ребенком, когда она приключалась с друзьями семьи или с родней. Взрослые рассуждали о ней вполголоса, и чем тише они говорили, тем настойчивее я прислушивался. Я заметил, что опухоли у женщин обсуждались во фруктовых понятиях, а мужские – в спортивных.

– Вы слыхали о кузине Сэди? У нее было размером с апельсин!

– Не может быть!

– А помните того приятного мужчину, мистера Фридмана, из обувного? У него прямо в желудке – с бейсбольный мяч.

– Ой! Прямо как у моей тети Сони – с папайю!

Но рак – всегда чья-то чужая болезнь, старческая, она бывает у по-настоящему больных людей, прости господи. Мне было тридцать семь, я прекрасно себя чувствовал, а потому в моем воображении в тот жаркий июльский день, как раз в пятилетний юбилей моего сына, такая вероятность и не мелькала. Я только что воткнул пятую свечку в пирог и собирался добавить еще одну – на удачу, как зазвонил телефон.

– Я сниму! – сказал я, слизывая шоколадную глазурь с пальцев.

– Пусть запишут на автоответчик, – прокричала Тали из соседней комнаты.