Бэлла Темукуева - Розы для Маринки

Слухи о необычайном памятнике облетели весь поселок. Некоторые (преимущественно религиозные ханжи), осуждали отца Маринки за такое «не богоугодное» дело; другие в иной раз находили повод сходить на кладбище и самим тщательно осмотреть особенность памятника; третьи, вероятно знатоки, утверждали, что отца Маринки жестоко обманули, что точно такой же памятник можно было изготовить в три раза дешевле… Но что бы ни говорили, памятник действительно был впечатляющий.

Но все самое странное в жизни родителей Маринки началось уже после установки памятника. У многих эти слухи до сих пор вызывают дрожь по всему телу. И об этих странных вещах родители Маринки, конечно, отказывались рассказывать кому-либо кроме родственников. Но, тем не менее, каким-то образом, слухи быстро распространились. О них мне, как и прочим посторонним людям, довелось услышать гораздо позже и совершенно случайно.

Несколько дней спустя после установки памятника Маринка часто начала сниться отцу задыхающейся. Когда он пытался выяснить у нее, в чем дело, она куда-то уплывала. Об этих снах он рассказал только жене, когда уже не мог сам разобраться в причине повторяющихся снов.

— Я не знаю, что это могло бы значить. Мне Маринка всегда снится улыбающейся, — пожимала она плечами и обыкновенно начинала плакать, каждый раз, когда речь шла о ней. — Ей там хорошо, а каково нам!

— Мы сходим с ума. Это всего лишь сны.

— Нет! — внезапно и громко крикнула она. — Не смей так говорить! Маринка жива, и она сейчас на небесах… Она общается с нами, она возле нас. Ты не понимаешь?! — и тут она окончательно разрыдалась.

Спустя минуту, она успокоилась.

— Прости, что повысила голос. Понимаешь, просто я не хочу верить в то, что все закончилось. Я хочу верить, что она жива, вот только находится в другом месте, в другом мире.

И тут они оба обнялись, как никогда… Удивительно, с какой силой горе объединяет двух людей, потерявших одного, общего ребенка. И тогда быт, некогда охладивший чувства, начинает приобретать такой никчемный смысл. Эти два несчастных человека всегда любили друг друга несмотря не на что, а теперь, глядя на них, казалось, что они любят друг друга еще сильнее.

Однажды ночью мама Маринки проснулась в холодном поту с таким громким криком, что разбудила мужа.

— Памятник… — твердила она как в бреду.

— Что? — пробормотал он полусонным голосом.

— Маринка… Ее памятник… Он…

— Да что с памятником? — резко вскочил он. — Маринка снилась?

— Она сказала, что не хочет тебя сердить. Поэтому приснилась мне, — сказала она.

— Кто-то напал на памятник? Вандалы?.. Ну, что? Если так, я прямо сейчас же туда поеду! — возбудился он.

— Нет. Этот памятник… Он ей… Он ей не нравится! — выдавила она из себя.

— Почему?.. — немного заикаясь, спросил отец Маринки, — умоляю, расскажи, что Маринка хотела?

— Она хочет, чтобы его убрали, — сказала она, с трудом глотнув пересохшим горлом слюну.

— Да почему, господи?! Что не так?

— Он на нее давит и душит. Она сказала, что он слишком тяжелый.

— Но как же так? — расстроился он. — Я хотел как лучше для нее. Она же всегда любила быть в центре внимания.

— Она очень боялась тебя рассердить и просила меня, чтобы я тебе это передала.

— Это просто невероятно! Это просто сумасшествие! — резко переменил он тон.

— Если она просит, надо это сделать.

— Нет! Об этом не может быть и речи. Я слишком дорого… — тут он внезапно оборвал предложение. — Послушай, душа моя, Марина очень нас любит, и она всегда будет рядом с нами. Но мы слишком часто думаем о ней, понимаешь? Мы слишком предались фантазиям и уже не отличаем реальность от вымысла. Прошу тебя, только не плачь. Я сам начну плакать… Так просто нельзя. Мы оба сойдем с ума, если будем так дальше себя вести. Нам нужно посвятить себя чему-нибудь еще. Нам обоим нет и сорока пяти. Надо жить дальше… Только не плачь, прошу.

После этой ночи, они изо всех сил старались не думать о случившемся. Чтобы как-то отвлечься, они решили посвятить себя другим вещам. Начали было ходить в детский дом. Нет, они, конечно, не думали усыновлять ребенка. Они хотели дать этим несчастным детям хоть капельку, но все же любовь. Это помогало им жить дальше. Маринка же оставалась для них любовью всей жизни, но не ее средоточием.

В поселке тем временем говорили все время об этих злосчастных ста розах. Отцу от этих слухов становилось плохо. Он начинал чувствовать себя виноватым. Он говорил о том, что можно было все предотвратить, что это был знак, на который они просто не обратили внимание. Но жена его утешала, убеждая, что это всего лишь предрассудки. Потом он вспоминал последние дни ее жизни, ее слова о том, что он ее переживет, ее внезапное желание поехать в горы. Потом он внезапно вспомнил, как Маринка говорила матери, что хочет, чтобы отец всегда приносил ей белые розы.