Чарльз Мартин - Я спасу тебя от бури

– Это настоящая пушка?

Я выпрямил палец и поставил предохранитель, но не отрывал взгляда от цели.

– Да.

– Куда ты стреляешь? – спросила Сэм.

Я дал ей понять, что не расположен к разговорам.

– Правильнее было бы спросить, в кого я стреляю.

Она наполовину высунулась из люка.

– В кого?

– Хосе Жуан Хуарес. Сорок семь лет, наркодилер и осужденный убийца. Лидер мексиканской банды. Несколько лет назад я упрятал его в тюрьму.

– Ох, ты хочешь сказать… – она повела пальцами по шее и указала на мою собственную шею, – …ты хочешь сказать, что это сделал он?

Я кивнул и снова посмотрел на часы.

– Ты собираешься застрелить заключенного?

– Я подумывал об этом.

– Почему?

– Потому что федеральный судья как раз сократил его срок до уже проведенного в тюрьме по формальному основанию.

Она осторожно убрала мой палец со спускового крючка.

– Хочешь объяснить подробнее?

Как ни странно, я хотел этого.

Я сел и прислонился к стене. Вытер пот со лба.

– Примерно девять лет назад мы начали получать разведывательную информацию о новом синдикате, прокачивавшем наркотики через Рок-Бэзин. Мы прошли за ним до южной границы, стали следить за его передвижениями и определили структуру его организации. Кстати, очень сложную. Он даже приобрел местную компанию сотовой связи. Мы не торопились, делали домашнюю работу. Понадобилось четыре года, чтобы выяснить, что он систематически подсаживал GPS-устройства в наши автомобили, чтобы всегда знать о том, где мы находимся. Когда мы обнаружили их логово, то разослали свои автомобили в разные стороны и приехали туда на арендованных машинах. Поздно вечером. Мы застигли его с достаточным количеством улик для нескольких пожизненных сроков.

– Например?

– Наркотики, трупы и его отпечатки на них. – Я снова посмотрел на расстояние между собой и Хуаресом. – Я арестовал его и лично доставил в камеру предварительного заключения. Фотографии были размещены во всех газетах. Многие люди в окрестностях действительно гордились нами. Меня даже останавливали на улицах. На следующее утро я отвез Броди в город за мороженым. Тогда мы еще не знали, как глубоко протянулись щупальца Хуареса. Даже в тюрьме он оставался могущественным человеком. Он велел своим парням как следует поджарить меня. Что они и сделали.

Я сглотнул и закрыл глаза.

– До сих пор я оглядываюсь на тот день своей жизни. – Я покачал головой. – За четыре предыдущих года я провел много ночей вдали от семьи. Я был таким… целеустремленным. И все это ради него. – Я указал туда, где по-прежнему стоял Хуарес. – Ради куска дерьма.

Сэм смотрела на меня.

– Я много раз давал обещания Энди. Как только я поймаю его, то возьму отпуск, и мы восстановим семью. Не знаю, сколько раз меня не было дома, сколько дней я провел без Броди, но все это… тяжело сказалось на ней. Она отлично умела скрывать свою боль. Я очень долго не знал, что она сидит на антидепрессантах, а когда узнал, то было уже поздно.

Винтовка привлекла внимание Сэм.

– Можно взглянуть?

Я подвинулся. Она легла и прищурилась, глядя через оптический прицел.

– Он кажется таким маленьким. Как ты рассчитывал попасть в него отсюда?

– Немного практики, вот и все.

– Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя нездоровая страсть к оружию?

Я немного поразмыслил.

– В тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году девятнадцать солдат охраняли шесть сенокосилок рядом с фортом Смита на Бозман-Трейл возле реки Бигхорн в Монтане. В середине утра появились около восьмисот воинов сиу и чейенов. Бой продолжался целый день. Солдаты были вооружены винтовками Шарпса, заряжаемыми с казенной части, но у Эла Колвина, ветерана Гражданской войны, имелась винтовка системы Генри на шестнадцать патронов – нечто невиданное на границе и незнакомое для индейцев. Индейцы так долго сражались с мушкетами, что привыкли ожидать залпового огня, а потом бросаться в атаку, пока «красномундирники» перезаряжали оружие. Это обстоятельство стало решающим. Судя по некоторым сохранившимся записям, к вечеру у ног Колвина собралась куча из более чем трехсот латунных гильз, и примерно столько же мертвых индейцев лежало на земле перед ним. В тот день один ветеран и почти все солдаты вернулись домой, к своим семьям.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Способный человек с хорошим оружием может изменить ход истории в лучшую сторону.

– Значит, ты действительно поднялся сюда, чтобы застрелить его?