Чарльз Мартин - Я спасу тебя от бури

– Можно посидеть рядом?

Девочка кивнула. Когда я опустился слева от нее, она положила закрытый блокнот справа от себя.

– Как ты поживаешь?

– Хорошо.

– Как дела в школе?

– Все нормально, только с математикой не очень. Иногда все эти цифры кажутся бессмысленными, но моя учительница литературы говорит, что я хорошо пишу и становлюсь лучше. Она говорит, что, когда читает мои записи, ей кажется, что я намного старше. Что только взрослые или как следует пожившие люди могут так писать. Я вовсе не уверена, но думаю, что это комплимент.

– У тебя появились друзья?

– Да… сэр. Немного. Я завтракаю вместе с Броди, и иногда он сидит со мной. В общем, каждый день, кроме тех двух дней, когда я сижу с девочками.

– Он мне рассказывал.

Она потерла ладони, зажатые между коленями.

– У Броди много друзей. Он всем нравится. Они смотрят на него снизу вверх… в основном.

– Он хороший мальчик, – Турбо лежал у нее на коленях с закрытыми глазами. – А как поживает Турбо?

– Не очень здорово.

– Почему?

– Он стал очень мало двигаться и много спать. Иногда он ест, а иногда не ест. Мама говорит, что он уже очень старый. – Она погладила его брюшко. – Наверное, у него опухоль, потому что его живот стал другим. Но думаю, с ним все будет в порядке, потому что когда он не спит, то по-прежнему забирается мне на плечо.

Я сменил тему:

– А как ты себя чувствуешь? Я имею в виду чесотку на руках и все такое. Ты вроде бы не кашляла с тех пор, как мы приехали в Техас.

Она кивнула.

– У меня все нормально. Зуд прошел, и я больше не кашляю.

– А… все остальное? – Я сознавал, что выхожу за рамки обычного интереса, но мне хотелось дать ей понять, что ее состояние важно для меня. – Твоя мама говорит, что ты отлично справляешься и что с тобой все будет хорошо.

Она кивнула, но немного отодвинулась в сторону.

– Мне больше не больно писать.

Пожалуй, мне не следовало проявлять такой интерес.

– Знаешь… – Я попытался загладить ошибку. – Однажды у меня… вернее, у нас едва не родилась дочь.

Хоуп вопросительно посмотрела на меня.

– Да. Моя жена Энди однажды забеременела. Это случилось еще до рождения Броди. Но она была беременна только два месяца, а потом потеряла ребенка. Врачи сказали, что такое случается со многими женщинами во время первой беременности. Мы с ней по какой-то причине всегда считали, что у нас родится девочка. Разумеется, мы так и не успели узнать. Это просто догадка.

Она немного подумала.

– Сколько лет ей было бы сейчас?

– Двенадцать или немного больше.

– Мне очень жаль.

– Да ничего, это же было очень давно. – Я покосился на ее дневник. – Что ты там пишешь?

– Всякую всячину.

Я прислушался к дождю. Он ослабел и тихо стучал по крыше.

– Мне никогда не удавалось хорошо писать. Я просто не мог найти нужные слова для описания своих мыслей. Как будто мой язык никак не связан с рукой, в которой держишь ручку.

Она смотрела на пол.

– Иногда мне кажется, что мой язык тоже не связан с той частью меня, которая думает словами. Поэтому они переносятся на бумагу.

Мы немного посидели в тишине. Она постукивала кончиком карандаша по обложке своего блокнота. Пока я пытался найти слова для продолжения разговора, появились Сэм и Броди, вынесшие два карточных столика, на которых была разложена игра «Монополия», пребывавшая в той позиции, на которой она застряла пять дней назад. Они поставили столики с игрой перед качелями и притащили два старых деревянных кресла-качалки.

Мы решили начать новую игру. Сначала все играли друг против друга, но когда Броди подставил меня под ограбление и у меня осталось десять долларов, Хоуп сжалилась надо мной и предоставила ссуду. Когда я встал на ноги, то выплатил долг, и она предложила развивать бизнес вместе. Это оказалось эффективной стратегией, и вскоре кучка наших денег начала расти, в то время как личные кучки Сэм и Броди начали таять, что вынудило их занять круговую оборону. Не знаю, законно ли это по правилам игры в «Монополию», но мы в Рок-Бэзин не обращаем внимания на такие мелочи.

Вскоре у них появилось преимущество передо мною и Хоуп в наличном капитале, но у нас было больше недвижимости, и мы при любой возможности покупали новые отели. Если кто-то из них оказывался на «тротуаре» или где-то поблизости от Теннеси, мы напускали на них «чистильщиков», лишая их права выкупа любой собственности и раздевая вплоть до маленьких серебряных фишек, которые передвигались по игровой доске.