Чарльз Мартин: Я спасу тебя от бури

– Куда катится этот мир?

Я покопался в бумажнике и протянул ей десятидолларовую купюру.

– Это покроет убыток?

Алиса улыбнулась мне и сунула бумажку под лифчик. Она наклонилась над столом, так что ее обвисшие груди стали видны в вырезе платья.

– Ты женат?

– Нет, мэм.

Алиса приподняла бровь и повела плечами.

– А есть желание?

– Звучит заманчиво, но… я до сих пор стараюсь выпутаться из первого брака.

Она похлопала меня по плечу:

– Малыш, я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду.

Она выпрямилась, пробежала пальцами по моим волосам и пошла на кухню, не спуская глаз с девочки.

Девочка шла между прилавками круглосуточного магазина, расположенного рядом с рестораном. Она помедлила у стенда с лекарствами, потом направилась к отделу безделушек, где продается разное бесполезное барахло, которое дети обычно выпрашивают у своих родителей. Она надолго остановилась возле одного предмета, но я не мог разглядеть, что это такое. Она сняла предмет с полки, перевернула его, посмотрела на кассу и принялась изучать вывеску «Лотерея». Потом она вернула на полку то, что держала в руке, запахнулась в одеяло и три раза кашлянула так сильно, что согнулась пополам, вперившись взглядом в ресторан. Когда она обошла вокруг стенда и исчезла из виду, я положил на соседний столик шесть долларовых купюр и пригоршню мелочи.

Девочка снова появилась у дальних столиков и пошла мимо с низко опущенной головой. Она так плотно запахнулась в одеяло, что я не видел ее лица. Примерно в то время я стал гадать, что произошло с ее матерью, которую я не видел с тех пор, как мы оказались на стоянке. По крайней мере, я предполагал, что это была ее мать.

Она подошла к соседнему столику и помедлила, исподлобья косясь на меня. Я сделал вид, что поглощен чтением спортивных новостей. Она протянула руку, взяла один четвертак и сунула руку под одеяло. Потом шагнула вперед, остановилась и посмотрела на свои руки. Ее губы беззвучно шевелились, и она повернула голову, чтобы еще раз посмотреть на деньги, которые остались на столике. Она снова кашлянула, прикрывая рот, прихватила второй четвертак и вышла из ресторана.

Я покончил с сэндвичем, расплатился с Алисой и зашел в круглосуточный магазин, остановившись у стенда с детскими безделушками. Мне не понадобилось много времени, чтобы найти нужный предмет.

Наклейки с феей Чинь-Чинь.

Я снял со стенда две упаковки и подошел к кассе, где стояла девочка, покачиваясь взад-вперед, – ее голова едва поднималась над стойкой. Она выложила четыре четвертака на ламинированную поверхность.

– Пожалуйста, я хочу купить лотерейный билет, – сдавленно прошептала она.

Женщина, сидевшая за кассой, рассмеялась и постучала по вывеске над головой концом ручки, выдернутой из пластикового стакана с такими же ручками.

– Девочка… Тебе должно быть не меньше восемнадцати. Сколько тебе лет?

Она продолжала смотреть на кассиршу.

– Восемнадцать… минус восемь.

Женщина подалась вперед.

– Крошка, если я продам тебе билет, то могу потерять работу.

Я выложил стикеры на стойку рядом с мелочью, не обращая внимания на ребенка.

– Добрый день. Мне нужно шестьдесят литров на седьмой колонке, вот эти наклейки и один лотерейный билет.

Девочка отступила назад и посмотрела на свои четвертаки. Она покачала головой, сгребла деньги и побрела обратно в ресторан. Я вышел из боковой двери и стал заправлять бензин. Наклонившись, я смотрел через окно, как девочка присела в углу, наблюдая за Алисой. Когда официантка скрылась на кухне, девочка прокралась в ресторан, выложила четвертаки на ближайший к двери столик и вышла наружу.

Я почесал в затылке и посмотрел на трассу. Где-то в глубине мозга у меня есть звоночек, который начинает звонить, когда что-то идет не так. В этот момент он громко зазвенел.

Я заполнил пятигаллоновую канистру про запас, завинтил обе крышки и пошел к мусорному баку, где стояла девочка, прислонившаяся к окну, запотевшему от ее дыхания. Когда я вошел, то положил лотерейный билет на подоконник рядом с ее щекой. Она отпрянула, посмотрела на билет и плотнее запахнулась в одеяло, не глядя на меня.

– Когда-то я тоже был ребенком, – тихо произнес я.

Грязные пальчики высунулись из-под одеяла и застыли над билетом.

– Мама говорила мне, что нельзя ничего брать у незнакомых людей.

– А еще она говорила, что ты не должна разговаривать с ними? – Она кивнула. – Хорошо. Не разговаривай с нами, ничего не бери от нас и никогда, никогда не садись в автомобиль с незнакомым человеком. Ты понимаешь?