Чарльз Мартин - Я спасу тебя от бури

Она уперлась руками в бедра.

– Я бы и за миллион лет не придумала, что ты сам поедешь туда, к Билли. Какой мужчина способен на такое? – Она покачала головой, смахнула с глаз упавшие волосы и поджала губы. Снова подступили слезы. – Я знаю, что это было эгоистично, но мне не жаль. – Еще один взгляд на полицейский автомобиль. – Ни капельки.

Она повернулась и пошла к «Персику», когда Дампс и Хоуп вышли из парадной двери.

Потом ко мне подошла Джорджия. Она так и не сняла свой передник, и я мог видеть выпуклость от револьвера в переднем кармане. Прищурившись, она посмотрела мне в лицо.

– Ковбой? – Это был не вопрос, а попытка привлечь мое внимание к чему-то важному для нее.

– Да, мэм.

Она посмотрела на автомобиль и оценила расстояние до цели.

– Он попадет в тюрьму?

– Полагаю, что да.

Она подошла ближе, не сводя глаз с автомобиля. Ее тон изменился:

– Ты полагаешь… или знаешь?

Она сунула руку в карман передника. Я встал между ней и автомобилем.

– Джорджия?

Она посмотрела на меня.

– Он наш.

Она вздернула подбородок, но не попятилась ни на один дюйм.

– Ты обещаешь?

Я кивнул.

– Могу обещать, что с этим парнем в тюрьме произойдет нечто гораздо худшее, чем ты собираешься сделать.

Она кивнула, криво улыбнулась и ушла в салон.

Через три часа мы закончили оформлять гору бумаг, необходимых для протоколирования инцидента со стрельбой. Капитан отпустил меня, и я поехал в городскую квартиру.

Я постучал в дверь. Хоуп и Сэм собирали вещи. Вернее, Хоуп смотрела, как Сэм собирает вещи. Я сунул голову внутрь, и Хоуп уставилась на меня с дивана. Турбо со всеми ее малышами лежала в обувной коробке у нее на коленях. Маленькие свинки сосали молоко матери. Турбо выглядела усталой.

– Что вы делаете? – прошептал я.

Турбо повернула голову на громкие звуки, доносившиеся из спальни.

– Собираем вещи.

Я кивнул и постучался в дверь спальни.

– Что такое? – Отозвалась Сэм.

Я распахнул дверь, и Сэм увидела меня.

– Ох.

Ее лицо раскраснелось, тушь потекла и размазалась.

– Куда ты собираешься?

Она не ответила.

– Ты не знаешь, верно?

Она плюхнулась на кровать, начала переплетать большие пальцы и качать головой.

– Ты не можешь уехать.

Сэм быстро повернулась ко мне:

– Почему? Ведь они надеются, что смогут сделать Хоуп свидетелем. Я не собираюсь подвергать ее…

– Ты же знаешь, что я ни за что не позволю это сделать – так зачем собирать вещи и прятаться?

Она швырнула на кровать какие-то тряпки и уселась со скрещенными руками. Защитная поза.

– Я подумала, что нам лучше уехать. Что мы слишком долго пользовались твоим гостеприимством и что ты уже готов избавиться от нас. Что ты устал от женщин, которые лгут тебе о важных вещах, и, наверное, будет лучше, если я переверну последнюю страницу этой волшебной сказки, где я жила вместе с тобой, Броди, Дампсом и Джорджией в этом чудесном городке. Что, наверное, будет лучше, если я очнусь от этого прекрасного сна. Что, наверное, эта развалина в женском облике окажет тебе услугу, когда…

Она начинала молоть чушь, и ее нужно было поставить на рельсы. Я постучал по крышке наручных часов.

– Осталось двадцать шесть часов.

Она непонимающе и раздраженно уставилась на меня.

– Двадцать шесть часов. – Я постучал еще раз. – Обратный отсчет.

Она вскинула руки.

– Я не собираюсь оставаться здесь даже двадцать шесть минут…

– За эти двадцать шесть часов должно произойти два важных события, – перебил я. – Мой развод станет окончательным, и у нас будет свидание. Ты не забыла? Помнишь про реку? И я не держал тебя за язык, но, кажется, ты что-то говорила насчет сюрприза.

Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать улыбку.

– Ты все еще хочешь пригласить меня? Даже после… – Она сделала широкий и неопределенный жест.

– Ммм-да, но тебе нужно смыть эти черные разводы вокруг глаз. А то ты похожа на енота.

Сэм рассмеялась и смахнула слезы с лица, еще больше размазав тушь.

– Ты уверен?

Теперь она стала похожа на одну из звезд рок-н-ролла 1980-х годов. Я подошел ближе и поцеловал ее в лоб.

– Да.

Она зацепила указательным пальцем петлю на моем поясе, привлекла к себе и уткнулась лбом мне в грудь.

– Спасибо за сегодняшний день.

Я снова поцеловал ее.

– Я же говорил, кто-то должен этим заниматься. – Подойдя к двери, я остановился, повернулся и постучал по крышке часов. – Двадцать пять часов, пятьдесят восемь минут и тридцать секунд.