Святослав Рыбас - Зеркало для героя [сборник]

— Все, несут! — весело сказал Слава, усики на его растянувшейся губе стали совсем незаметными. — Ты глянь, сам Губочев тащит!

Никифоров кивнул, но не стал смотреть, что делается за «универсалом», у которого отрезали заднюю часть.

— Да я не шучу! — сказал Слава. — Прижал ее к пузу, а Верещагин конвоирует. Прямо вынос гроба!

— У нас это последняя крыша, ему жалко с ней прощаться, — сказал Никифоров. И Филимонову: — Николай Петрович, перед перерывом вместе с Верещагиным скажите людям, что ревизия считает ваш кузовной участок самым лучшим.

Больше тут делать было нечего; Никифоров кивнул мастеру Верещагину и пошел дальше.

— Александр Константинович! — крикнул вслед Губочев. — Видите, я ваше распоряжение выполнил.

— Спасибо, — ответил директор, полуобернувшись, так и не посмотрев на него. Наверное, было похоже, что он бежит. А он и бежал. Как маленький Саша Никифоров, когда зажег, играя, стог сена во дворе соседей. Или так лучше определить: не бежал, а хотел собраться с мыслями? Но он не стал уточнять.

На малярном участке было душно; гудел вентилятор, горячо и едко пахло эмалью. Яркий холодный свет люминесцентных ламп с его едва уловимым помаргиванием, казалось, обладал плотностью, словно полупрозрачный газ. Вдоль стены напротив красильных боксов стояло несколько автомобилей. Все они были одинакового песочно-желтого цвета, с заклеенными бумагой фарами и стеклами, без бамперов, и чем-то напоминали коконы. Свежо блестела краска, и ее блеск маскировал мелкий брак — рябь «шагреневой кожи».

— Получается, — похвалил Никифоров.

— Нет, не очень получается, — вздохнула Лида.

Скребок в ее руках остановился, потом пошел по капоту, легко снимая разбухшую от растворителя старую краску.

— А как ты до крыши достанешь? — улыбнулся Никифоров.

— Подставлю ящик.

Он поднял с пола похожий на широкую стамеску скребок и снял с крыши белую стружку.

— Испачкаетесь, — предупредила Лида.

Он посмотрел на ее бледное миловидное лицо, уже тронутое тонкими трещинами морщин, снова улыбнулся:

— Я у вас отдохну. Никто не знает, что я здесь.

— Вы приходите почаще. Вот кончат там, — она кивнула на открытые боксы, где девушки в зеленых костюмах плавно работали пульверизаторами, — угостим вас домашним пит рогом. Мы и песни поем. Вы любите петь?

— Когда за рулем спать охота. Мы с Журковым ехали из Тольятти — все песни перепели.

— Нет, а мы просто так поем. Теперь нам никто не мешает. — Она посмотрела на Никифорова. — Хотите, за выходные мы вашу машину в любой цвет покрасим?

— Ну да! Чтоб меня обвинили в злоупотреблении служебным положением?

— А что мы еще можем? Бутылку купить?

— Зачем бутылку? Да ничего не нужно! — сказал Никифоров. — Давай лучше-ка спой что-нибудь.

— Вот еще! Ни с того ни с сего — петь. Просто так радио поет. — Лида нахмурилась, стала крепко и быстро водить скребком; ее тонкое плечо на мгновение выступало в широких складках рукава и сразу терялось в них.

«Что на Полетаеву сегодня нашло? — подумал Никифоров. — Сначала тест загадала, потом будто заклинило. „Море — это любовь“. Нормальная баба на ее месте нашла бы мужика и не комплексовала. Но как, наверное, скучно! Маленький городок, все на виду, взрослые мужики давно женаты… Тут заклинит».

— Лида, что задумалась? — спросил он. — Хочешь, тест загадаю?

— Александр Константинович! Товарищ директор! — послышался голос из динамика. — Вас просят подняться в ваш кабинет… Александр Константинович! Вас просят подняться в ваш кабинет…

— Вот и спрятался, — сказал он. — Тест в другой раз.

Он знал, что просто так звать не станут. Наверное, снова что-то случилось, а Журков не в силах справиться. Может быть, скандалит тот толстый парень из Вологодской области? Или приехал на техобслуживание какой-то чин?

Никифоров почти угадал: заказчик, лысый коренастый мужчина в роговых очках, ждал в приемной.

— Вы директор? Я к вам.

— Заходите. — Никифоров толкнул дверь кабинета и сделал вид, будто не заметил сочувственного взгляда секретарши.

Вошли, сели. Мужчина раздраженно сказал:

— Я в девять утра сдал машину!

Никифоров кивнул, нажал белую клавишу, раздался голос диспетчера:

— Слушаю вас, Александр Константинович.

— Нужно отрегулировать клапана, промыть карбюратор… — продолжал заказчик.

— Что с автомобилем?.. — Никифоров нетерпеливо взглянул на него. — Ваш номер?

— ЮМО ноль два — сорок пять, — быстро вымолвил мужчина.