Валерий Попов - Очаровательное захолустье [Повести]

— Метро провели? — обрадовался Кир.

Вложив всю душу в новое, он как бы отвечал за него.

— Да нет... — Обернувшись, я показал наверх. На плоской крыше магазина остались буквы ЯСО. Все, увы, ясно!

Мы молча побрели через двор. Буквоносец, вырвавшись вперед, задолго до нас подошел к пивной очереди и стал всем предлагать букву — видимо, незадорого, поскольку многие соблазнялись, пробовали ее на зуб, пытались сломать через колено... Не поддается! Метафоричность этой картины потрясла меня. Это и есть, в сущности, мое дело — продавать людям Буквы, пытаясь их (людей) при этом обогатить!

Кир, поняв аллегорию, резко отвернулся.

После я провожал его на самолет. Аэропорт был тогда самым элегантным местом в городе: пахло кофе, коньяком. Тускло сияли игровые автоматы вдоль стен.

— Я же делаю для тебя что могу! — воскликнул Кир с болью, глянув туда.

...Ах вон оно что! Сердце прыгнуло. Да! Очень редко, в минуты крайней нужды и отчаяния (подарки на день рождения дочки), я подходил к этим сияющим «алтарям», покупал «токен», впихивал в щель. Крутились на барабанах картинки — красные колокольчики, желтые лимоны, лиловые сливы, и всегда — всегда! — останавливались три одинаковых в ряд, и всегда — всегда! — в поддон гулким золотым дождем сыпались жетоны!

Такая «ласка» смущала меня, а тем более теперь, когда Кир ясно и недвусмысленно дал понять, что это благо с его рук, что это он, и именно он, носит мне передачи от Господа Бога!

— ...Все! — вдруг произнес я.

— Что? — Кир мягко улыбнулся.

— Не надо этого больше! — Я глянул на автоматы.

— Отрекохося? — произнес Кир торжественно.

— Отрекохося... — повторил за ним я. И, чувствуя, что этого мало, встал на слабые свои ноги, подошел к автомату, купил «токен»... опустил. Барабаны закрутились. Замедлились. Встали... Всё! Полный разнобой! Сухо!

Я похолодел. С бодрой кривой улыбкой вернулся. Вот так!

— Все! — услышал я свой голос. — Только в Букве — мой Бог! И ничего иного не надо мне! Буквой можно все сделать... все изменить!

И тут же это подтвердилось: вместо кофе с молоком принесли кофе с молотком!

...Утром умывался, и буквы проявились: «Мыло в глаз попало. Это лишь начало!» Не в бровь, а в глаз! День отвратно прошел. Да, слово не воробей. Слово — сокол. Если привяжется — заклюет.

Да-а-а... Буква не всегда благо... но отказываться уже нельзя!

«Согласился», видите ли! А у букв ты спросил согласия? Нет? Этот табун невозможно укротить! Лучше бы так ты и шел по линии пищи... А теперь! Неожиданно, словно лягушки, они начали вдруг «спрыгиваться» в какие-то фамилии, абсолютно мне незнакомые и даже неприятные: Двуполов (?!), Опятьев, Коврижный, Зубенников, Маша Котофеева (эта хотя бы баба!), Успрау (это тоже баба, надеюсь?), Борис Закивак (это точно не баба), Ксения Безбрежная (таких немного, боюсь), Иван Мертвецовский (чур, чур, чур!), Аркадий Бац, Леня Швах и Максим Свинк (эти у меня математики), Двусмертян, Клеенкина, Что, Тассияблоцко, Ксения Арбуз и Валерий Вытрись... Смотрел с ужасом на это нашествие. Теперь я должен их кормить — по крайней мере духовно! Чем?!

Время от времени спускалась жена — и в слезах поднималась. Чем я мог ей помочь? У меня Котофеева понесла от Закивака. Причем без любви!.. Полное отчаяние!

Сколько так прошло лет? И вдруг люк с веселым стуком откинулся, и по лучу света съехал Кир.

— Ну? — благодушно произнес он. — Пересидел тут самые трудные годы? Вылазь!

Вот оно, счастье! Бескрайний серебристый простор под иллюминатором — Атлантика, говорят! Это после полуподвала-то! К счастью, место справа от меня свободно оказалось, и я, спросив разрешения у стюардессы, к окошку пересел! Бескрайняя серебристая рябь. Оторвался от Атлантики, внутрь салона повернулся. Сначала было темно, после глаза привыкли. Вон Кир — через проход улыбается — тоже счастлив. А если закинуть голову чуть назад — Соня сияет черным глазом. И Жоз! Пышные рыжие бакенбарды себе отрастил. Соня, смело разоблачив нравы привилегированного «Горного воздуха», известной журналисткой стала. А Жоз — тот вообще прославился: когда к ним на Юг прибыл последний наш Генеральный секретарь, смелый и прогрессивный, но выжигающий виноградники с целью изгнания Зеленого Змия, Жоз сквозь толпу встречающих пробился в первый ряд — и показал Генеральному выдающийся свой «инструмент». Жоза скрутили, ясное дело, в психушку уволокли. Но Соня и тут себя показала — всю мировую общественность подняла, и Жоза выпустили. Так что теперь он — знаменитость, едет на конгресс!