Валерий Попов - Сон, похожий на жизнь [Повести и рассказы]

Разруха смотрела на нас мрачно: приехали тут! Все вокруг сломано, а эти вдруг ездят! И наше железо поддалось веянию разрухи — послышался гулкий стук, заколотило в трюме. Мы кинулись туда. Игольчатый подшипник, поставленный Колей-Толей, взорвался изнутри блестящими иглами, рассыпавшимися по трюму. Вал, освободившись, стучал в дно. Горячий привет от Коли-Толи: «Что — далеко уехали без меня?» Еще один укор Никите, что ради карты бросил живую жизнь... при всей ее омерзительности. Мы прошли немножко по инерции и встали. И главное — выехали на широкий мрачный разлив, где и течения не ощущалось. Я робко надеялся, что течением нас отнесет понемногу обратно, но, кажется, и течение здесь умерло.

Только торчали из воды голые черные стволы... затопленный лес, погубленный водой... Да и вода с торчащими пиками гляделась скорбно.

Между тем уверенно вечерело. Не только пространство, но и время тут убито? Что за обрезок дня? Похоже, что для нас начался он не утром... и «солнечная лестница» знаменовала собой не начало, а середину, а может быть, и конец дня. Неспокойно было — словно бы это лично мы повредили и пространство, и время. Не все, может, именно мы, но в принципе — мы, люди, покурочили все. Катер остановился. Все... Полная безжизненность! Приплыли.

Я огляделся. И небо пустынно. Даже птицы не залетают сюда!

— Все-таки мое село было лучше, чем твое село! — не удержался я.

— Ну конечно, я бездарь! Что я могу создать! — усмехнулся Никита.

— Нет... ну что-то в этом есть! — со всем доступным мне энтузиазмом я оглядел этот вакуум. Да-а... Кроме скомканной карты в рубке, никаких других радостей не видать.

— Нет — ну села тут вообще есть, — кивая на карту, произнес я. — Вот Мошкино. Крупное село. Шамокша! А дальше — вообще: Лодейное Поле, Свирьстрой!

Я надеялся, что названия эти здесь, в тиши, прозвучали достаточно звонко. Но Никита не оживал

— Ясно, — проговорил он глухо. — Только мне их никогда не достичь.

— Ну почему? Почему?! — взбадривал его я.

— Потому... Сам знаешь! — убито произнес он. — Даже лосиные мухи нас покинули!

— Да! — Я попытался рассказать об этом радостно: как, хлебнув Ладоги, мухи переполошились и улетели, в форме лося, прихватив, кстати, вполне реальную ногу... Последнее, кстати, средство передвижения, на котором мы могли бы спастись... Истратив последнюю бодрость, и я приуныл.

— Ну-ну... давай! — грустно усмехнулся Никита. Мол, давай, плети свое, у тебя хотя б это есть!

Обрушилась тьма. И тишина. Бесполезность любого разговора, да и любого действия, тут была как-то особенно очевидна. Невозможно вычерпать наперстком всю тьму Вселенной, которая тут навалилась на нас. Даже звезды она поглотила: ни огонька. Тут даже бессмысленно разговаривать: жалкий лепет. Но и во всем этом что-то было. Величие тьмы. Я хотел было поделиться с Никитой этой мыслью, но промолчал... Не стоит разрушать это мелким трепыханием! Мы стояли на корме молча и неподвижно. Даже течение, которое должно бы нести нас назад — от Онежского озера обратно к Ладожскому, отсутствовало тут. Мы стояли в полной темноте, тишине и неподвижности. Абсолют.

— Смотри! — вдруг прохрипел Никита. Лицо его смутно белело передо мной. Мне показалось, что оно осветилось. Я обернулся. Застыл.

Холм на горизонте, чернеющий во тьме (при желании его можно было принять за неподвижную тучу), вдруг вспыхнул тысячью огней!

Что это? То самое «село», в которое так стремился Никита? Но это, судя по огням, целый город! Обалдев, Никита счастливыми глазами глядел на меня. Значит — и мое иногда сбывается? — говорил его взгляд.

— Да... — после долгой паузы произнес я.

Говорил Никита, что надо плыть дальше... и был прав. Но мы-то не плывем, а стоим. Более того, наверняка нас тихо, незаметно, но все же сносит течением назад. Значит, мы не приближаемся к этой... фата-моргане, а удаляемся!.. Нет! Приближаемся! Сперва я убеждал себя, что это мерещится. Как? Двигатель-то не работает. Но — неоспоримый уже факт: приближаемся! Как?

Никита глядел на меня потрясенный, счастливый... И он может творить чудеса, делать самые дикие мечты явью! Огни приближались, становились все выше и ярче! Это не село! Дом! Огромный! В двенадцать сияющих этажей. Откуда он здесь, в этой дикой местности, где и берегов-то нет? И вот он навис уже рядом, озарил нас. С отчаянием мы с Никитой переглянулись: увы! Это не город! Рейсовый теплоход! К тому же — на нашей убогой лодчонке нам надо бешено отгребать в сторону, пока эта фата-моргана не расплющила нас! Когда это ложное зарево растаяло вдали, тьма показалась особенно темной и бесконечной. Все! Больше ждать нечего. Мы с Никитой спустились и молча улеглись в наш саркофаг.