Адриана Триджиани - Поцелуй, Карло! [litres]

– Потому что человек умер в машине из моего гаража, и я не хочу, чтобы сплетни о моей компании бродили по Саут-Филли. Понятно? Мы предоставляем услуги высшего качества, а подобные истории губительны для дела. «Пронто» все это раздует, разукрасит и лишит нас бизнеса, они напечатают деньги на нашем несчастье. Я слишком тяжело трудился, чтобы все потерять из-за случайного происшествия на пути в аэропорт. Так вот. Это мое окончательное решение. Ники, ты водишь седан, пока я не доберусь к моему корешу Лою Карузо на Стейтен-Айленде и не заменю «четверку».

– А ты скажешь ему, что случилось? – спросила Джо. – Зачем ему навьючивать на себя катафалк?

– Ты теперь решила заговорить? – Дом посмотрел на жену. – С машиной все в порядке. Ей всего три года, не драндулет какой.

– Это как заложить обручальное кольцо, когда свадьба расстроилась. Дурная примета, – встряла в разговор Лина.

– Или счастливая примета для человека, который покупает кольцо с камнем по дешевке и не интересуется его происхождением. Просто отдает его подогнать по мерке и живет долго и счастливо, натянув бриллиант на палец, – охладил Дом невестку.

– Думаю, ты должен рассказать своему продавцу, что в машине случилось несчастье. Тогда все будет по-честному, – предложила Джо.

– Ну вот, теперь ты принуждаешь меня рассказать о худшем.

– Это необязательно, Дом, – возразила Джо.

– Что может быть хуже смерти? – раздумчиво заметил Джио.

– Когда тот пассажир получил обширный инфаркт в моей машине…

– Дом, я серьезно, – угрожающе сказала Джо.

– Он обмарался.

– Он… что?! – Фрикаделька в желудке Нино подпрыгнула мячиком. Он отложил вилку.

– Ты слышал его, – скорчила гримасу Мэйбл. – У меня, кстати, очень слабый желудок.

– А я не слышала. Но услышала сейчас, – нахмурилась Лина.

– Вот, теперь у всего семейства несварение, – прикрикнула Джо на мужа.

– Джо, они должны знать. Что касается «четверки», я сделаю так, как привык вести дела. Точка. Факты: пассажир почувствовал боль. Инфаркт. Он умер. Он обделался. Машина продается. Конец истории.

Из кухни пришла Эльза и начала расставлять тарелки для десерта.

– Я собираюсь порвать с Пичи, – тихо сказал Ники.

Доминик повернулся к кузену:

– Тебе так нравится жить в подвале?

– Что случилось? – спросила Лина.

– Что ты натворил? – начала допытываться Мэйбл.

– Ничего. – Ники откинулся на стуле.

– С тобой все в порядке, Ник? – мягко спросила Эльза.

– Нет, не все.

– Видишь, что ты наделал. – Тетя Джо зыркнула на мужа.

– А я тут при чем?

– Ты продаешь машину, на которой он ездил. Нарушив порядок вещей в нашем мире. Заставив Ники сомневаться. Это был человек, уверенный в своих решениях, а теперь он в растерянности. – Тетя Джо повернулась к Ники: – Ты не можешь разорвать помолвку.

– Почему не может? – вмешался Дом. – Отмени подносы с печеньем. Возврати образцы ткани Конни Де Пино. Она может надеть свои зеленые блестки и огромную шляпу на пикник «Рыцарей Колумба».

Эльза вернулась на кухню.

– Меня не волнует одежда, – ответила тетя Джо. – Меня не волнуют десерты. Меня волнует Ники. Он любит Пичи – любит ее уже семь лет. Не фунт изюма. Нельзя просто все отбросить. Это что-то значит. И ему пришло время жениться.

– Я согласен, тетя Джо. Но начал задумываться.

– О чем?

– Что-то я сомневаюсь.

– Однажды утром, когда я брился, это случилось и со мной. Так бывает, – авторитетно сказал дядя Дом. – Я всегда сомневаюсь. Сомнения кувыркаются во мне, как китайские акробаты. Я так от этого возбуждаюсь, что, думаю, получаю микроинфаркты.

Эльза вернулась, неся рулет с повидлом. Она поставила его на стол и начала разрезать, укладывая ломти на десертные тарелки и пуская тарелки по кругу. Мэйбл дотянулась до деревянной вазы с орехами и расположила ее в центре стола. Мужчины брали орехи в скорлупе пригоршнями, пока Мэйбл раздавала щипцы для колки.

– Может, это из-за тех странных похорон, на которых ты был? Может, тебе не следовало туда идти? – предположила Лина. – Там тебя и сбили с панталыку.

– Может быть.

– Не делай ничего наспех. – Мэйбл дотянулась до последней фрикадельки на тарелке Джио и съела ее. – Утро вечера мудренее, – добавила она и унесла оставшуюся посуду.

– Надеюсь.

Все это время Ники оставался с Пичи по причине более важной, чем любовь. Раньше он полагал, что она ему подходит. Но так ли это теперь, когда в его жизни столько произошло? Он не был уверен.