Адриана Триджиани - Поцелуй, Карло! [litres]

Гортензия Муни взобралась на сцену, сопровождаемая дамами из своего церковного окружения. Разбогатев, она полюбила тратить деньги на две вещи: баловать дочерей и возить подруг по церкви на экскурсии и всякие культурные мероприятия. Дамам понравилось «Укрощение строптивой», но больше всего, как и остальных, их взбудоражила возможность увидеть Ники – звезду телеэкрана.

За сценой Глория и Роберт постучали в дверь уборной Ники.

– Открывай! – врезала по двери Глория.

Ники распахнул дверь и обнял их.

– Глория, вы приехали! Роберт!

– Мы решили не ехать поездом каждый раз, когда хотим тебя увидеть. Ты должен вернуться и снова участвовать в шоу.

– И всем этим пожертвовать?

– Нам не терпится заполучить тебя обратно, – сказал Роберт. – Производители мыла «Люкс» настаивают.

– Подумай хорошенько, – сказала Глория. – Пьеса была великолепна, и ты тоже. И театр забит.

– Моя жена изобразила мое лицо на рекламе и подписала: «Звезда телевизионного шоу Си-би-эс ”Любовь к жизни”». Она сообразила, что можно так распродать все билеты, и, знаете, не ошиблась.

– Значит, дела идут хорошо?

– Близко к тому, окупили затраты. Это ведь лучше, чем загибаться.

– Давай возвращайся на шоу. Ты же можешь быть и тут и там.

– Согласен, Глория.

– Великолепно. Вперед! – Глория обняла Ники. – Я думаю, что мне совершенно необходимо, чтобы ты вернулся и прикончил несколько человек. Или нет. Я просто скучаю по тебе.

– И она не врет. – Роберт тоже обнял Ники.

– Нам нужно вернуться сегодня же, но мы должны были повидать тебя.

– Даже не знаю, как вас обоих отблагодарить.

– Не нас благодари. Ты просто-напросто отличный актер, друг мой, вот и все, – заверила его Глория.

Ники провожал Глорию и Роберта взглядом и думал, как же ему посчастливилось, что он их встретил. Так однажды встречаешь своих ангелов, и они никогда не покидают тебя, даже если ты сам от них уходишь.

– Эй, Ник! – Тони высунул голову из своей уборной. – Хэмбон принес тебе подарок.

Хэмбон Мейсон появился из костюмерной в домашней куртке, с бутылкой водки.

– Я думаю, что свадебному пуншу не хватает ерша.

– Чего ты ждешь, Хэмбон? – рассмеялся Ники. – Подлей ее туда.

Ники прошел за Хэмбоном на сцену, где нашел Каллу, направляющую гостей к столу с закусками. Он обнял ее.

– Тебе нравится мое платье? – спросила она.

Калла покрутилась в ярко-желтом платье из тафты.

– Единственное желтое платье, которое я смогла найти. Я похожа на лимон.

– Нет, ты – Беатриче. – Ники поцеловал жену.

Он свистнул, чтобы привлечь внимание празднующих, среди которых ходила Джози с традиционным белым атласным мешком, собирая свадебные денежные подарки. Мешок с надписью La Boost быстро наполнялся. И на словах, и своим декольте Джози убеждала гостей не скупиться.

Когда труппа, друзья актеров и семья собрались вместе, Ники заметил у кулис Гортензию с компанией. Он подошел к ней, взял за руку и вывел на середину сцены. Там он оставил ее с Каллой, а сам вернулся к кулисам, собрал церковных дам и тоже привел их на всеобщее обозрение.

– Я хочу поблагодарить миссис Гортензию Муни. Прошу поднять бокалы. Я потерял мать, и тетя Джо мне ее заменила, но Господь решил, что одной матери мне мало, так что я обзавелся третьей матерью, миссис Муни. Никакая женщина так не присматривала за мной, как она.

– Cent’anni! – Гортензия подняла бокал, и гости последовали ее примеру. – Это значит «Сто лет здоровья и счастья», – объяснила она церковным дамам.

– Лучший диспетчер. Незаменимый, – объявил Дом. – Угораздило же ее уйти, изобрести соус и разбогатеть.

– Американская мечта, милый, – тихо сказала Джо. – Ее хватит на всех.

– Я хочу предложить тост за мою жену Каллу. – Ники опять поднял бокал.

– Прекрасный режиссер! – выкрикнул Тони.

– Безжалостный, но добрый, – загудел, вмешиваясь, Хэмбон Мейсон.

– За Каллу! – подняли бокалы Палаццини.

– Кто хочет танцевать? – спросил Ники. – Тут полно актеров – можно плясать всю ночь. И достаточно пунша, чтобы дотянуть до дневного спектакля.

Все зааплодировали.

Майк Палаццини пробрался через толпу, извиняясь налево и направо, пока не оказался на середине сцены. Тетя Нэнси, их сыновья Мики и Трики следовали за родителями.

Над толпой повисло молчание, когда братья встали друг против друга.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Дом Майка.

– Нас пригласили. – Майк стоял, широко расставив ноги. Он крутил на пальце золотое кольцо.