Даниэла Стил - Зов предков [litres]

За время полета Бриджит посмотрела два фильма, поужинала и даже успела часа два поспать. Разбудило ее сообщение старшего пилота по бортовому радио – самолет уже садился в аэропорту Нью-Йорка. Все дальнейшее произошло очень быстро, и примерно через двадцать минут Бриджит уже получала багаж, чувствуя себя так, словно ею только что выстрелили из пушки. Контраст с по-европейски элегантным Парижем и в самом деле был разительным. В нью-йоркском аэропорту было шумно и душно, повсюду бродили толпы пассажиров, и Бриджит поминутно кто-нибудь толкал. Носильщики были неизвестно где, а в очереди на такси можно было простоять, наверное, до завтрашнего вечера. В довершение всего пошел дождь, люди в очереди стали нервничать и ругаться, и Бриджит захотелось вернуться в здание аэропорта и купить билет на обратный рейс до Парижа.

В конце концов ей все же удалось взять машину. Из такси Бриджит позвонила матери и сказала, что будет у нее через полчаса или около того.

Первое, что Бриджит сделала, войдя в квартиру, – это вручила Маргерит папку со всеми собранными материалами. Маргерит была очень рада, она крепко обняла дочь, а сама подумала, что Бриджит выглядит гораздо лучше, чем перед отъездом. Она и в самом деле держалась намного увереннее и казалась если не счастливой, то по крайней мере довольной, словно наконец-то обрела утраченное душевное равновесие. Окидывая Бриджит внимательным взглядом, Маргерит сказала:

– Ты, мне кажется, даже немного отдохнула. Или я ошибаюсь?

Подобная деликатная формулировка позабавила Бриджит, но потом она подумала, что мать совершенно права. Она действительно отдохнула, набралась сил и уверенности. Во всяком случае, все ее беспокойство по поводу собственного будущего словно куда-то испарилось. Правда, Бриджит по-прежнему оставалась незамужней, безработной и бездетной, но она больше не чувствовала себя жалкой неудачницей и ничтожеством. Париж сотворил с ней настоящее чудо. Париж и… Марк.

Почти целый час они с матерью разговаривали о Вачиви, о дневниках фрейлины, о Тристане и его брате, о за́мке и Национальной библиотеке. Маргерит была в восторге: Бриджит удалось узнать так много, и за такое короткое время! Такой быстроты и – что греха таить! – такого профессионализма она от своей дочери не ожидала. Особенно ее впечатлило, что Бриджит сумела без посторонней помощи сориентироваться в архивах французской Национальной библиотеки.

– Откровенно говоря, я копалась в архивах не одна, – призналась Бриджит. – Там, в библиотеке, я познакомилась с одним французским писателем, который прекрасно говорит по-английски. Он-то мне и помог. По образованию он историк, профессор и знает Национальную библиотеку как свои пять пальцев. Без него я бы, наверное, ковырялась там до сих пор.

– Как интересно! – воскликнула Маргерит. – Говоришь, он писатель и профессор? Молодой?

– Примерно моего возраста. – Бриджит видела, что мать сгорает от любопытства, но не спешила делиться с ней всеми подробностями. Кое-что она, правда, рассказала, но о поцелуе в последний вечер предпочла умолчать. В конце концов, может же у нее быть личная жизнь!

– Он ездил со мной в Бретань, рассказывал мне о шуанах – сторонниках короля, которые сражались с республиканцами. Знаешь, мама, это все очень интересно!

Маргерит кивнула. Еще бы не интересно, говорил весь ее вид. В особенности то, что некий писатель ездил с ее дочерью в Бретань. Она, впрочем, не стала спрашивать, было ли что-нибудь между ним и Бриджит, – для нее было достаточно, что из Франции дочь вернулась отдохнувшая и с блеском в глазах. Была ли это любовь или легкое увлечение, ее сейчас не особенно волновало. Главным был результат: Бриджит очень хорошо выглядела, была бодра и весела, а от владевшей ею подавленности не осталось и следа. Особенно радовало Маргерит то, с каким неподдельным воодушевлением Бриджит рассказывала обо всем, что́ ей удалось узнать. Было очевидно – ей не терпится поделиться с матерью своими открытиями, хотя она сама сказала, что все документы и подробные записи находятся в папке, которую она привезла с собой.

– Марк считает, что я должна написать книгу о Вачиви, – сказала Бриджит, когда мать предложила пойти в ресторан на Мэдисон-авеню – поужинать и отпраздновать ее успехи.

– Марк? – переспросила Маргерит, когда консьерж остановил для них такси. Ситуация с каждой минутой казалась ей все интереснее.

– Ну да, тот писатель, о котором я тебе говорила. Он сказал, что история Вачиви так и просится на бумагу и что из этого может получиться увлекательный приключенческий роман. Или исторический, что мне, по правде говоря, нравится больше. Ведь Вачиви существовала на самом деле, и факты ее жизни настолько интересны, что их и украшать-то не надо. Вымысел может понадобиться, только если я буду писать о вещах, о которых мы никогда ничего не узнаем. Марк, кстати, тоже так думает.