Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Потом я звоню художнику по костюмам и говорю, что режиссер наконец-то определился с цветом штанов. Штаны должны быть синие. Режиссер-постановщик долго не мог решить, какой синий ему необходим. Насколько синий должен быть синим? И тогда художник по костюмам не выдержал и предоставил 28 (двадцать восемь) вариантов синей ткани. Каждый лоскуток был пронумерован. И я говорю художнику по костюмам, что ура, наконец-то точный выбор сделан! Это должен быть синий под номером 9. Или 18. Нужно найти что-то между ними, темнее. Примерно, как номер 3. Но номер 3 слишком темный. Поэтому надо искать еще. И я понимаю, что никогда не попаду в рай после этих слов, никогда. У меня работа такая – второй режиссер. Я обязана передать всем департаментам то, что хочет режиссер.

Потом я звоню кастинг-директору и говорю, что весь кастинг надо переделать. Потому что у нас роль невесты, а на кастинг пришли девушки с короткими волосами. Мы снимаем рекламу. В рекламе не бывает невест с короткими волосами.

В это время на второй линии бьется реквизитор Лена, которая говорит, что вазочки она нашла, но они 15 см, а не 7 см. И по бокам не ромашки, а незабудки. Я говорю, что нет. Ищите еще, извини, вторая линия.

По второй линии звонит художник-постановщик и говорит, что красный диван, который хочет режиссер-постановщик, отсутствует в продаже. У меня начинается разрыв аорты. Я не знаю, что такое разрыв аорты, но он начинается. Я говорю: «Ищите еще!»

Потом звонит радостный художник по костюмам и говорит, что он нашел синий, который похож на номер 9 и 18, но он темнее, чем номер 3.

Я звоню режиссеру и говорю: «Мы нашли синий! Ура? Я повторяю свой вопрос: ура?» А режиссер молчит. Я говорю: «Синий нашли!» А он отвечает: «Какой синий, Алеся?» И я понимаю, что это не тот режиссер. Потому что веду три проекта одновременно и режиссера у меня три. И чтобы как-то разрядить обстановку, судорожно вспоминаю, что нужно этому режиссеру. А ему нужны розовые пылесосы. И я очень радостная сразу, говорю: «А! То есть не синий, а розовый! Розовый пылесос нашли!»

Я звоню реквизитору Саше и строго говорю: «Вы нашли розовый пылесос? Я уже пообещала режиссеру!» Реквизитор Саша не выходит замуж, как реквизитор Лена с соседнего проекта, но он готов отдаться всем мужчинам без штампа, только бы ему не звонила одна идиотская баба – это я. Реквизитор Саша грозится покончить жизнь самоубийством, если мы не согласимся покрасить пылесосы в розовый, не обязательно же такие покупать. Я говорю, что нет! Режиссер не хочет крашеные, у нас пылесосы крупным планом, ищите еще.

Потом я еду на примерку с актерами, куда художник по костюмам приносит те самые синие штаны (синий, который похож на номер 9 и 18, но он темнее, чем номер 3). Режиссер-постановщик говорит: «Синие штаны плохо. Давайте красные! Такие красные, как сейчас лицо у Алеси». Я отвечаю на телефонный звонок. Звонит художник-постановщик, который говорит, что он нашел красный диван! У него такой голос, будто он только что зашел за линию фронта и звонит как раз оттуда. Я говорю режиссеру, что мы нашли красный диван. Если штаны у актера будут тоже красными, то они сольются с диваном, это будет плохо смотреться в кадре. Режиссер-постановщик разбрасывает руки в стороны и собирается уходить из профессии навсегда, потому что он не может работать в такой обстановке. Он хочет красные штаны, и точка! Ищите другой диван! Художник-постановщик слышит это по телефону и обещает разорвать аорту мне, режиссеру-постановщику и вообще всем.

Потом звонит мама и говорит: «Доченька, ты когда придешь домой?» Я стою напротив актера без штанов, потому что синие с него сняли. Он говорит: «Мне холодно». Мама говорит: «Алеся, ты меня слышишь?» По второй линии бьется реквизитор Саша, который нашел розовые пылесосы. И это уже очень страшно, очень. Потому что пока я тут бегала с красными штанами и синим диваном, наверняка отпала необходимость в розовых пылесосах на другом проекте и теперь там нужны оранжевые утюги. Как только кто-то что-то находит, это сразу становится ненужным. То ли день такой, то ли экология.

Смотреть кино вообще не интересно. Потому что настоящее кино всегда за кадром. Люди погибают за синие штаны и вазочки 7 см с таким видом, будто спасают жизни. Потом еще звонки, еще… Я побежала в магазин искать синий диван. Или красный?.. Было уже поздно.

Прихожу домой. Несмотря ни на что, я прихожу домой.

Я открываю дверь.

Мама стоит в ночной рубашке в мелкий цветочек, на груди оборка, прическа вбок. Она говорит: «Я так плакала сегодня, думала, сойду с ума».