Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Сегодня проснулась почему-то рано, часов в семь. Включаю телек, первый канал. Попадаю на репортаж о том, как родители убивают своих детей. Например, одна женщина заморила голодом сына. Другая держала дочку на привязи около кровати, и корреспондентка называла ее мило – Маугли. А третья мама отвела своих детей в лес и оставила там, чтобы они замерзли. Они и замерзли. А после репортажа в кадре появилась ведущая Лариса Вержбицкая с постоянным интеллигентным лицом и очень прямой спиной. Зрители ждали, что она сейчас продолжит тему детоубийства, ну хоть обсудит ее с психологом или милиционером, которого для этого случая пригласили в студию. А Лариса Вержбицкая с прямой спиной сказала: «Блондинки или брюнетки? Настоящий мужчина должен отвечать на этот вопрос: да».

Я люблю возвращаться с ночной смены домой на такси. Это когда уже светает и люди выходят из подъездов мне на встречу. Самое невероятное, что ты четко понимаешь: у всех прохожих уже другой день, новый. Люди вечером легли, закрыли глаза и так пролежали всю ночь, ждали нового дня. А у тебя все еще прошлый день. И вы в разных измерениях. У них уже двадцать второе, а у тебя еще двадцать первое.

Вчера утром я видела, как машина обняла фонарный столб. С разбегу схватила его, громко ухнула и замерла. Таксист остановился, мы побежали и начали вытаскивать с заднего сиденья женщину. Она как-то немного вылетела от удара, застряла, и ее было несложно достать. Положила на асфальт, держала ей голову. А она посмотрела вверх и вдруг сказала: «Видите, мой муж сидит на фонарном столбе и болтает ногами!» Даже показала пальцем, вытянув руку вперед. Я подняла голову, но на фонарном столбе совершенно никого не было. А когда голову опустила, то она уже умерла. И было почему-то совсем не страшно. Я просто подумала, что теперь они сидят там вдвоем.

Две маленьких девочки, Санечка и Ксюша, так их называли родители, один раз сидели вечером в комнате, а взрослые громко справляли на кухне какой-то день рождения.

Девочки перебрали все игрушки и занятия, поиграли в компьютер и начали думать, что теперь делать. На кухне нельзя было появляться, потому что все взрослые срочно вспомнят, что надо идти домой и уже поздно, а домой не хотелось, потому что там спать, и все. Поэтому Санечка и Ксюша не рисковали даже выйти в туалет. И тогда они начали говорить о Боге. Вернее, о церкви. Если еще точнее, то о молитве. Они начали думать и вспоминать, как люди молятся и что в это время делают. Санечка сказала, что молятся на икону, потому что на ней нарисован Бог или тот, кто его знает. А Ксюша вспомнила, что на коленях. А зачем молятся? А чтобы что-то попросить у Бога. А давай молиться тоже и что-то просить? Давай!

Они взяли листок и нарисовали на нем крест. Получилась икона. Подумали и пошли в другую комнату, где отдыхал папа Ксюши. Он уже отпраздновал день рождения и лежал спя. Ксюша и Санечка поставили на него икону, и получился целый бог. Девочки встали на колени и начали молиться по-настоящему на спящего Вадика. Вадик спал, а перед ним стояли дети и просили поехать на море в следующем году. Что-то шептали неразборчиво, складывали ладошки, как видели в кино, и очень молились поехать на море.

А взрослые ходили и подглядывали в щелку.

В следующем году они поехали на море. И Вадик тоже поехал.

Моя подруга однажды полюбила таксиста. Он пару раз приезжал за ней, потом оставил свой номер телефона, она вызывала уже только его. И он мчался через весь город, чтобы перевезти девушку с одной улицы на другую. Ей быстрее было бы даже пешком, но вы же понимаете… И он понимал, и она понимала… Можно было ехать и молчать, но они оба знали, о чем молчат. И улыбались одновременно своим одновременным мыслям.

И было не просто замечательно, было ХО-РО-ШО. Как раз тот сладкий период в отношениях, когда ничего не было, но мысленно все уже случилось.

Биение в висках.

Токи по телу.

И еще он смеялся очень хорошо.

И они так ездили долго. Он однажды не выдержал и говорит: «Люблю». Она счастливая была! Игорем его звали. Они лбами друг к другу прижались, так и просидели. И было не просто замечательно, было ХО-РО-ШО.

И все закончилось в один страшный день. Он ехал на машине. На этом самом такси. Заехал за ней. И не надо было этого ей говорить, но она сказала: «Давай остановимся вон у того ларька и купим сигарет». И не надо ему было соглашаться, но он сказал: «Давай, мне тоже нужно». Они вышли у ларька, и вдруг она поняла, что ни разу не видела его в фас. Он же все время прямо смотрел, пока машину вел. В фас это был совершенно незнакомый человек.