Макс Фрай - Книга для таких, как я [litres с оптимизированной обложкой]

Дневники Осириса

(Современная латиноамериканская проза)

Я ставлю точку. Теперь я открою дверь и выйду на улицу. Он будет ждать меня, как обещал, за поворотом, возле маленького кафе, где такой вкусный горячий шоколад с пряностями по утрам, где веснушчатая кассирша смотрит на меня глазами новорожденного сфинкса и отсчитывает мелочь («Доброе утро, сеньор…»), где столик у окна пошатывается вот уже двадцать пять лет, и его не чинят, чтобы не нарушать нечто хрупкое и преходящее, но возведенное в обычай. Я рад, что мы встретимся именно там, хотя, собственно, любое другое место было бы ничуть не худшей декорацией для последнего акта, репетиции которого была посвящена вся пьеса. Он будет ждать меня там, и я подойду бесшумно сзади, и он обернется, и тогда я спрошу: «Где твой серп, Сетх?»

Грезы Мануэля

(Современный латиноамериканский рассказ)

– Что вы думаете обо всем этом? – спросил меня Гонзалес. – Что это: галлюцинация, вызванная скукой деревенской жизни, или событие, необъяснимое с точки зрения здравого смысла, но все же имевшее место?

Я пожал плечами. Что я мог сказать ему, если я даже сейчас не решаюсь признаться, что был в соседней комнате и видел все. И не лучше ли его мучительные сомнения, чем ужасающая уверенность, обретенная мною?

Жемчужина Морфея

(Современный латиноамериканский рассказ)

Я еще могу вставать с постели, но делаю это редко и неохотно. Зачем? Ведь что бы ни происходило со мной наяву, это не может сравниться с восхитительным, непостижимым, невероятным калейдоскопом моих снов. И пока длится серый безрадостный день, я должен копить силы, чтобы дождаться наступления ночи.

Арифметика забвения

(Современная латиноамериканская проза)

И тогда я все понял, и земля ушла у меня из-под ног. Мир стал Каппой, я живу совсем не в Монтевидео, я, старый дурак, цепляющийся за свои жалкие воспоминания в то время, как мир, в котором я живу, стремительно уходит от меня. И все же…

Маленький кот Самюэль

(Современная латиноамериканская проза)

История Самюэля на этом не кончается. Кончается лишь часть этой истории, записанная Пабло, и не вина Самюэля, что в один прекрасный день Пабло охладел к своим дневникам. По свидетельству очевидцев (Клары и Сильвио), этот маленький сфинкс и поныне здравствует и благоденствует, и, кажется, ощущает себя на пороге вечности в неменьшей степени, чем его египетский коллега.

Бесконечность Корнелиуса

(Современная европейская проза)

Вот так все и было: я ничего не объяснил Аните, и она меня не поняла, хоть и сказала все, что сказала, а ведь я ее ни о чем не спрашивал, напротив, сказал ей то, чего она знать не могла, навсегда оставшись на своей половине этой истории, куда мне вход закрыт…

Бонсай на снегу

(Современная японская проза)

В это утро он увидел свои новые брюки, светлые в мелкую крапинку, как плохо выбритая кожа лица. Две штанины, как две дороги. Они напомнили ему о предстоящей поездке к морю.

Тень девушки

(Современная японская проза)

Иногда она улыбается. Это случается, когда свет погашен и она не может видеть мое лицо в темноте. Она думает, что я сплю, ведь я никогда не жалуюсь на бессонницу. Тогда она встает с постели и крадется к окну. Но она никогда не смотрит в окно, она садится на корточки, спиной к нему и смотрит на меня, словно может разглядеть мое лицо в глубине комнаты. Но она не может, я уверен. Иначе почему бы она улыбалась?

Человек, который уходит

(Современная европейская проза)

Я не думаю, что он действительно приходил к Анне. Она и раньше-то порой удивляла меня своей эксцентричностью, а после смерти Тео… В общем, я, пожалуй, могу быть спокоен… Во всяком случае, за остатки собственного здравого смысла.

Метроном Ла Фрошуко

(Современная европейская проза)

Черт побери, сколько, оказывается, боли может таить молчание. Но терпение, не все еще потеряно: камни не испытывают боли – почему бы и мне не стать камнем? Джина стала камнем (не философским камнем, как грезилось ей июльскими ночами, когда луна покровительствует безумцам и женщинам, вступившим в критические дни, но осколком обсидиана, темнота которого достойна ее фантазий). Какая разница: знает она об этом или нет? В любом случае, мне остается только молчать. Энрике говорил, что камни питаются собственным молчанием, пусть это станет мне наукой…