Макс Фрай - Книга для таких, как я [litres с оптимизированной обложкой]

Однако этот кайф быстро закончился. В 1986 году власти опомнились, и художникам пришлось убраться восвояси. Сами художники, разумеется, не канули в небытие, но творческим объединением со своей четкой, отличной от прочих, художественной стратегией их компанию с этого момента, пожалуй, считать трудно.

А вскоре для русского (тогда, впрочем, еще «советского») актуального искусства начиналась новая эпоха «надпольного» существования, и художественная карта Москвы постепенно запестрела сквотами. Но нового «Детского сада» уже не получилось. С уникальными явлениями, с ними всегда так!

21. Дизайн

Оговорюсь сразу: я далек от стремления противопоставлять: вот это и это, дескать, искусство, а вот это – дизайн (произносится снисходительно). Мне кажется, что не все так просто: как свидетельствует опыт праотца Адама, бинарность мышления вообще до добра не доводит.

Начать с того, что работы креативных дизайнеров нередко кажутся мне чуть ли не прямым продолжением традиций московской концептуальной школы: та же парадоксальная логика, такое же органичное сочетание текста и визуального материала. К примеру, несколько лет назад в Москве появилась наружная реклама какой-то новой разновидности автомобильной противоугонной сигнализации. Выглядело это следующим образом: силуэт автомобиля был вырезан, так что рекламные щиты зияли дырами. Сверху красовалась ехидная надпись: «Угнали?» – и не менее ехидное резюме: «Надо было ставить…» вот название рекламируемого устройства я, признаться, уже давно запамятовал, зато сама «работа» до сих пор стоит у меня перед глазами. В стенах галереи «АПТАРТ» или на одной из первых выставок «Клавы» она была бы совершенно уместна.

Но это так, личные наблюдения, ассоциации и особенности восприятия.

С другой стороны, невозможно игнорировать тот факт, что успешные высокопрофессиональные дизайнеры не раз выступали именно в роли художников. Дизайнер Елена Китаева сделала несколько запоминающихся выставок в Галерее Гельмана; там же, у Гельмана, в 1999 году прошла выставка известнейшего сетевого дизайнера Артемия Лебедева и его коллеги Николая Данилова (Норвежский Лесной). Да и Андрей Логвин проводил свою знаменитую «икорную» акцию «Жизнь удалась» не на «нейтральной территории», а в московской галерее XL. А художники Ольга и Александр Флоренские объединили свои проекты («Таксидермия», «Смиренная Архитектура», «Передвижной бестиарий») под общим названием «русский дизайн» – и название не просто оказалось удачным, но и сразу расставило все на свои места: действительно, «дизайн» и есть, что же еще!

Все это меня, как последовательного любителя всяческих размытых границ, радует чрезвычайно.

22. Дилеры

Не просто «дилеры», а арт-дилеры, конечно.

Очередной англоязычный термин, производная от английского «dealer» тот, кто занимается покупкой и продажей ценностей от своего имени и за собственный счет.

Арт-дилер, соответственно – частное лицо, которое занимается покупкой и продажей произведений искусства. В России «арт-дилерами» часто по ошибке называют владельцев художественных галерей, что неверно: дилер не обременяет себя ни содержанием галереи, ни организацией выставок, и вообще не является активным участником художественного процесса. Просто торгует искусством – и все.

В связи с тем, что «арт-рынок» – понятие для России по-прежнему весьма абстрактное, настоящих, классических арт-дилеров, которые занимаются торговлей искусством не от случая к случаю, а основного дохода ради, у нас пока нет. Я, по крайней мере, их не знаю… впрочем, даже если бы знал все равно не назвал бы их имена, дабы не превращать «Азбуку» в открытое послание фискальным органам.

23. Дискурс

«Страшное» слово дискурс вместе с множеством других, не менее пугающих терминов мы получили в наследство от галльских кумиров – плеяды французских философов-деконструктивистов, которых с некоторым опозданием открыли для себя российские интеллектуалы. Знание специфической терминологии деконструктивизма поначалу стало своего рода «кандидатским минимумом», «пропуском» в святая святых элитарной художественной тусовки; в итоге родилось даже ироничное выражение «писать на дискурсе» – так говорят о критиках и теоретиках, злоупотребляющих этой терминологией без особой на то надобности.

Балансируя между пониманием и недопониманием, я не раз был вынужден объяснять значение слова «дискурс», до сих пор не включенного в словари (по крайней мере, в моем «Современном словаре иностранных слов» 1999 года издания его нет), своим приятелям; в результате чего была рождена кошмарная и не совсем корректная формула: «Дискурс – это базар». Со временем я выяснил, что это и не формула даже, а весьма расхожая и изрядно бородатая шутка: ее, оказывается, многие изобретали, и до меня, и после.