Харуки Мураками - Ускользающая метафора [litres с оптимизированной обложкой]

– Спасибо вам сегодня за все, – произнес Мэнсики. – Вы мне очень помогли.

Я ответил, что не сделал ничего такого, что заслуживало бы благодарности, – потому что и в самом деле ничего особенного не сделал.

Мэнсики сказал:

– Однако если б не портрет, который вы пишете, точнее – если б не было вас, человека, который пишет этот портрет, – такой случай мне бы так и не подвернулся. Просто не сложилась бы такая ситуация, в какой я бы мог приблизиться к Мариэ Акигаве и встретиться с ней лицом к лицу. В этом деле вы – как гарды веера, хотя, возможно, с такой позицией и не согласны.

– Я б не сказал, что с чем-то не согласен. Буду рад, если чем-то вам пригожусь. Только вот не могу понять, что происходит случайно, а что – умышленно. И, признаться, это не самое приятное ощущение.

Мэнсики задумался и ответил:

– Можете не верить мне, но я не создавал такую ситуацию намеренно. Не хочу утверждать, будто все это непредвиденный дар судьбы, но большинство из недавних событий – и впрямь стечение обстоятельств.

– Хотите сказать, что при стечении обстоятельств я случайно сыграл роль катализатора? – спросил я.

– Катализатора? Да, пожалуй, можно и так назвать.

– Однако, если честно, мне кажется, я стал даже не катализатором, а эдаким «троянским конем».

Мэнсики поднял голову и посмотрел на меня, сощурившись, точно его слепил яркий свет.

– Что это значит?

– Ну, тот деревянный конь у греков. Внутри у него спрятали вооруженных до зубов отборных воинов, а самого коня под видом подарка побудили завезти внутрь крепости. Так сказать, замаскированное вместилище, сооруженное ради определенной цели.

Мэнсики повременил, подбирая слова, а затем произнес:

– Вы хотите сказать, что я вас заслал вроде троянского коня? Чтобы приблизиться к Мариэ Акигаве?

– Может, вам это и не понравится, но у меня отчасти такое ощущение.

Мэнсики прищурился и улыбнулся самыми уголками губ.

– Да-а, в чем-то вы и вправе так обо мне подумать. Но как я уже говорил, все сложилось по большей части случайно. Если уж начистоту, вы мне нравитесь. Я к вам просто по-человечески расположен. Так у меня случается не часто, но если уж бывает, я стараюсь ценить это чувство. И я никак не использовал вас ради какой-либо собственной выгоды. Бывает так, что я веду себя весьма эгоистично, однако я достаточно разбираюсь в правилах приличий. И троянского коня из вас я не делал – уж постарайтесь в это поверить.

Мне показалось, что он не лицемерит.

– И вы что – показали им картину? – спросил я. – Ваш портрет, что висит в библиотеке?

– Конечно. Ведь ради этого они ко мне и приехали. Мне кажется, полотно это произвело на них сильное впечатление. Тем не менее Мариэ своим мнением вслух не поделилась. Что поделать? Немногословный ребенок. Одно несомненно: судя по ее лицу, портрет ей понравился – уж в этом-то я разбираюсь. Она простояла перед картиной довольно долго – молча и даже не шевелясь.

Признаться, я уже не мог припомнить, что за картину сам нарисовал – и это при том, что закончил ее всего несколько недель тому назад. Так всегда: завершив работу над одной картиной и принимаясь за другую, я почти никогда не могу вспомнить, что рисовал накануне. Разве что смутно, в общих чертах. Только ощущения от работы над картиной оставались в телесной памяти. Для меня важнее даже не сама картина, а ощущения при работе над ней.

– Они очень долго у вас пробыли, – сказал я.

Мэнсики стыдливо потупился.

– Когда они посмотрели портрет, я предложил им перекусить, а затем показал им дом – устроил нечто вроде экскурсии. Сёко Акигава проявила интерес, и я сам не заметил, как пролетело время.

– Ваш дом наверняка их восхитил?

– Скорее, одну Сёко Акигаву, – ответил Мэнсики. – А особенно ей понравился «ягуар-И». Мариэ же так и продолжала играть в молчанку. Может, ей мой дом не понравился. А может, ее вообще дома не интересуют.

Я б решил, что ей просто наплевать, подумал я.

– Ну а поговорить с нею вам удалось?

Мэнсики лишь слегка покачал головой:

– Нет, я произнес ей всего две или три фразы. И только, да и то – о всяких пустяках. Обращаешься к ней – а ответа нет.

Высказывать мнение об этом я не стал, а просто очень явственно представил эту картину. Ну какое тут может быть мнение? Мэнсики пытается заговорить с Мариэ Акигавой, а в ответ – ровным счетом ничего. Лишь невнятно буркнет что-нибудь бессмысленное. Если уж у нее нет желания разговаривать, беседовать с ней – все равно что поливать из черпака песок среди широкой знойной пустыни.