Павел Иевлев - Город людей

Он жестом остановил двинувшегося было к двери Ивана.

— Ты-то куда, хромой? Не лезь, только задерживать будешь. Организуй смены, следи, чтобы все менялись. Мы рассчитали, каждый должен сделать по пять ходок, потом отправляй прочь, так много не схватят.

— Женщины! Дорогие наши! Раз уж вы все равно приперлись, вон в том тамбуре мы поставили водогрей электрический. Грейте воду, поите носильщиков чаем, наливайте водки — от радиации ничего лучше нету. Но по пятьдесят грамм за раз, не больше, а то попадают. Все сказал? Ах, да, еще — кто таскать закончил, одежду всю долой, водой теплой облить тщательно, чтобы радиоактивную пыль в убежище не натащили. Новую одежду выдать, там есть запас тряпья, эту одежду закинуть на бочки, пусть с ними вывозят, раз уж закопать некуда… Вот теперь точно все, поехали!

Гермодверь лязгнула, распахиваясь, оттуда замерцали сполохи электросварки и донесся шум резки металла. Четыре энергетика в некогда белых, а теперь неразличимого цвета, халатах поверх теплой одежды, с трудом выкатили первую тележку — грубо сваренную из стального уголка конструкцию на небольших колесах. На ней лежала длинная, сваренная встык из двух двухсотлитровых бочек, емкость. Иван с натугой потянул на себя стальную воротину коридора. Она примерзла и не шла. Сразу подскочили еще люди, попинали, отбивая лед, налегли — и открылся черный квадратный зев коридора, откуда сразу потянуло космическим холодом.

— Шибче! Шибче! — командовал Николай. — Не студи хату!

Первая четверка натужилась, хекнув, стронула тележку и быстрым шагом покатила ее в темноту, светя себе фонарем. Иван прикрыл дверь, а из реакторной уже подавали следующую бочку — процесс пошел.

— Пойдем, Оль, воды нагреем сразу, — к ней подошла Анна Абрамовна, пастырь осиротевшей детской экскурсии. — Чем дальше ты будешь от этих бочек, тем лучше. Мужчины там справятся, а мы уж за ними присмотрим.

В небольшом помещении технического тамбура было заметно теплее, стояли лавки, титан с горячей водой, импровизированная душевая кабинка из клеенчатых занавесок и стол с большим электрическим самоваром. Под столом скромно притаился ящик с водкой.

— Прямо баня с буфетом! — восхитилась Анна Абрамовна.

Вскоре все, кто не тащил в данный момент телегу, набились к ним, рассевшись по лавкам. К удивлению Ольги, пришел и Андрей — она почему-то не ожидала от него участия в погрузочных работах. Загадочный протеже Куратора не расставался с карабином и отказался оставить его, даже когда пришла его очередь впрягаться в бочку. Закинул за спину и пошел.

Процесс вошел в ритм — грохотали бочки, скрипели колеса тележек, гулко брякала стальная дверь тоннеля, которую старались как можно меньше держать открытой, потому что зал быстро выстуживался. Стены покрылись блестящим налетом инея, изо рта вырывались клубы пара, и Ольга, периодически выглядывающая, чтобы посмотреть, как там Иван, быстро возвращалась обратно в теплый тамбур.

Громов открывал и закрывал двери, организовывал рабочие группы и вообще следил за тем, чтобы погрузка не превращалась в хаос. На холоде он быстро сорвал голос и теперь только хрипел, помогая себе выразительными жестами.

— Иван, зайди, чаю горячего попей! — крикнула ему Ольга в одну из пауз, но тут из тоннеля наконец пошел встречный поток — на тележках везли длинные контейнеры с новыми топливными сборками, — и он только отмахнулся.

В помещении транспортные контейнеры ТВЭЛов моментально обрастали белой шубой инея, превращаясь в симпатичные пушистые торпеды. Их принимали в гермодверь вымотанные до прозрачности энергетики, выгружали вместо них очередную бочку и процесс продолжался. Тех, кто сделал положенное число ходок, Иван принудительно заворачивал — греться, мыться и отдыхать. За занавеской плескались водой голые мужики, смущаясь от веселой бесцеремонности командующей ими Анны.

— Одежду сюда! — распоряжалась она решительно. — Да всю, всю, что ты за подштанники свои держишься! Чего у тебя там такого, что я не видела? Ой, я вас умоляю, и было что прятать! Ну конечно, от мороза скукожился, все вы так говорите… Нет, сначала мыться, а потом водки, а не наоборот! Как «кто сказал»? Тебя в детстве не учили руки перед едой мыть? Ах, «радиацию выводить»… Да из тебя ее выведи, и что останется?

В тамбуре стало окончательно тепло и влажно, и, когда Ольга, так и не дождавшись Ивана на перерыв, сама вынесла ему кружку с горячим сладким чаем, — натянув на нее, чтобы не остыла сразу, шерстяную варежку — то мороз на контрасте показался невыносимым.