Павел Иевлев - Город людей

Технологии Ушедших не подвели — маркер маячка я обнаружил без труда. Есть шанс, что и жены там где-то рядом. Разумеется, его могли отнять, потерять, выкинуть, закопать с трупами… — да что угодно могло случиться. Но последнее возможное оправдание у меня исчезло.

К сожалению, расположение маркера не говорило мне ровно ни о чем — репер расположен далеко, в десятке переходов, и я ничего про него не знаю. Можно попробовать поискать информацию в базе Воронцова, хотя вряд ли, я что-то там найду. Просто потому, что исследованных, хотя бы на скорую руку, реперных точек куда меньше, чем неисследованных. Просто так, из любопытства, по Мультиверсуму не шляются — занятие это небезопасное, а оператор — ценный ресурс общины. Тем не менее — проверить стоит. Может, не в конечную точку, но хотя бы в промежуточные кто-то попадал. Уже будет легче. Десять одиночных переходов вслепую на неизвестные реперы — это как десять раз в русскую рулетку сыграть.

Девицы справились быстрее, чем я ожидал. Эли несла, прижав к себе, большой бумажный пакет с одеждой и излучала такой солнечный позитив, что я невольно рассмеялся. Настя и девочка постарше что-то весело обсуждали, размахивая руками, и тоже были довольны собой и миром. Рядом с такой счастливой Эли невозможно не радоваться жизни. Эх, куда же мне ее деть? Тащить с собой — не вариант. Она будет паниковать, а я трястись от ее ужаса. Отличная выйдет парочка путешественников…

Настя вызвалась помочь донести пакеты, и я не стал возражать. Я понимал, что мы видимся, скорее всего, последний раз. Девочка, наверное, тоже догадывалась, для этого не надо быть эмпаткой. Так что, если бы не Эли, это была бы довольно грустная прогулка, но она настолько искренне радовалась новым тряпочкам, что легко перешибала любые печальные мысли. Настя рассказывала смешные случаи из жизни их интерната, у нее выходило забавно, мы совершенно искренне хохотали. Не припомню, когда мне в последний раз было так хорошо.

В комнате Эли первым делом скинула с себя мою рубашку, без малейшего смущения оставшись голой, и зашуршала пакетами. Мне стало немного неловко, но Настя, кажется, не увидела в этом ничего особенного. В Коммуне нравы в чем-то сдержанней, но в чем-то и свободнее. Нагота, например, менее табуирована. На озере с общественным пляжем совершенно нормально обойтись без купальника. Эли натянула трусики и скривила недовольную мордашку.

— Ей что-то не нравится? — спросила Настя.

— А вы разве белье не мерили?

— А зачем? Просто взяли по размеру, что там мерить? Это же белье… — удивилась девочка.

Эли между тем пыталась как-то подтянуть трусы, сделав их уже.

— Кажется, я понял, в чем проблема…

Я взял пакет с вещами, в которых мы ее привезли, — они уже вернулись из стирки, — и достал оттуда нечто вроде веревочки с кружевами.

— Ой, — покраснела Настя, — ничего себе… Это же, неудобно, наверное…

Я пожал плечами — мне-то откуда знать? Эли выхватила у меня этот кружевной клочок, натянула его, потом платьице и закрутилась перед зеркалом. Мы сразу почувствовали, как настроение ее улучшается, она даже как будто замурлыкала, заливая нас потоком позитива. Платье сидело идеально, хотя, подозреваю, несколько более откровенно, чем задумывали его создатели. Не предусмотрели они такой бюст при таком росте, а лифчиком она пренебрегла. Наверное, он недостаточно кружевной.

Купаться в лучах незамысловатой чужой радости было прекрасно, но время уходило.

— Настя, мне неловко тебя просить…

— Да, Тёмпалыч?

— Ты не могла бы часик посидеть с Эли? Я не хочу ее пока оставлять одну, она не привыкла и пугается.

— Конечно, Тёмпалыч, с удовольствием. Только…

— Что такое?

— Вы точно вернетесь? Я же чувствую, вы собираетесь уйти насовсем.

— Собираюсь, — не стал отрицать я, — но не прямо сейчас. Мне надо подготовиться, да и Эли куда-то пристроить. Надеюсь, она еще не успела сильно ко мне привязаться…

— Успела, — вздохнула девочка, — но вы не волнуйтесь, я ее не брошу. Попрошусь из интерната в общежитие, мне уже можно. Возьму ее к себе, вдвоем веселее.

— Настя, — сказал я с чувством, — ты невозможное чудо! Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен!

— Тёмпалыч, — тихо сказала она, потупившись, — а с вами точно никак нельзя? Я тихая и ем мало… Я не помешаю, честно! Я уже стрелять научилась! Лучше всех в группе!

Ну ё-моё… Стрелять она умеет… Лучше всех, я и не сомневаюсь. Говорят, чем несчастней ребенок, тем быстрее он всему учится. Торопится сбежать из своего неудачного детства.