Ася Сергеева - Довериться любви

Преподаватель, заметила и, обратила на нас своё внимание.

— Вы что на перемене голову помыть не можете? Или вы думаете, вам времени не хватит? — обратилась она к Соне.

Такое ощущение, что это норма для нее приходить в универ, чтоб помыть голову на перемене.

— Да я, не то чтобы мыла, простите, — принялась бормотать подруга, оправдываясь, при этом густо покраснела.

Вся группа обернулась к нам и внимательно теперь наблюдала, что будет дальше.

— Может тебе шампунь дать? — закричали с первых рядов.

— А у вас есть? Дайте!!! — с надеждой попросила Соня.

В ответ послышалось ржание.

— Ну и ладно, на перемене намочу и так уложиться. Я вчера помыла перед сном голову и легла спать с мокрой головой. С утра проспала немного, и время было только одеться, умывалась в спешке и не глянула, наверное, в зеркало. Только не пойму, что с шампунем, может он испортился, — после этой фразы, она принялась подсовывать прядки себе под нос и нюхать.

Затем начала тыкать нам с Юрой, чтоб сказали, чем пахнет. Мы определили запах яблока. Препод и многие другие студенты кидали на нас обеспокоенные взгляды. Со стороны это выглядело, скорее всего, странным, нюхать дружно втроём волосы.

— Мой шампунь точно не яблоком пахнет, — пригорюнилась Сонечка, задумавшись, — Вы знаете, я вспомнила, что пахло яблоком. У нас дома живёт мамин младший ребенок цвергшнауцер Лулу, так вот, недавно мы купали ее, и мама дала мне шампунь. Перед тем как мыть собачку, я развела его по инструкции, потому что это концентрат для укрепления шерсти. Потом видимо случайно поставила его на общую полку в ванной.

— В какой же пропорции нужно было развести шампунь? — поинтересовался Юра, сдерживая смех.

— Помню, как взяла колпачок, он вмещает пятьдесят миллилитров и разбавила стаканом воды, двести пятьдесят миллилитров значит, — задумавшись сообщила нам Соня.

— Получается один к пяти. — тут же прикинул Юрка, — Ну что, мы тебя поздравляем! Теперь и у тебя и у Лулу будет крепкая и здоровая шерсть. А нет, у тебя ещё крепче, ты ж чистоганом помылась, в отличие от псинки, — Юрка ржал, уже не сдерживаясь.

— Ой, а вдруг, теперь облысею! — и она стала нервно поглаживать свои волосы, будто бы уже прощаясь с ними.

На перемене сходили в туалет. Соне удалось общими усилиями уложить все на место, правда, сушить волосы, потом пришлось сушилкой для рук.

После перемены собрали весь наш поток в начале второй лекции и объявили, что каждая группа должна подготовить выступление на праздничный концерт в честь юбилея университета. Я была уверенна, а потому спокойная, что меня это не коснется. Думаю, любителей выступить перед публикой у нас хватает. Особенно с клоунским номером проблем точно не возникнет.

Вообщем, все было хорошо, пока я не получила сообщение по телефону. Староста прислала всем нашим с рассылкой, что после пар, встречаемся в актовом зале на репетиции. Здрасьте, а я тут с какого боку? Только хотела поделиться с Соней этой радостной новостью, как она сама уже все прочитала и повернулась ко мне с офигевшим лицом.

— Ну и как тебе это? — спросила она.

— Учитывая, что даже неизвестно что именно мы будем репетировать, счастья нет предела. Главное, чтоб петь не заставили, а то мероприятие будет под угрозой, — я даже захихикала, представив это зрелище.

— Я тоже не поющая. В детстве на танцы только ходила, — сказала Соня, — Вот если бы на первом курсе, такое мероприятие проводили, то я сама в первых рядах побежала бы на сцену. Сейчас совсем нет желания, доказывать и кому-то показывать что-либо. Наверное, появилась уверенность в себе, да и круг общения поменялся, интересы другие, — она в задумчивости крутила телефон, будто ждала, что сейчас он зазвонит или маякнет сообщением. Не нужно гадать, от кого Сонечка, ждёт этот знак.

После лекции мы вышли из аудитории. Соню сдуло ветром, и как я увидела прямо в объятия к Веталю. Подходить к ним точно не буду, пусть голубки поворкуют о своём.

Прошла вперёд по коридору в сторону буфета и не успела глазом моргнуть, как Макс, схватил меня за руку, со словами:

— Надо поговорить, — потащил к подоконнику.

— Лена, прости меня, пожалуйста, — ой как трогательно, сейчас расплачусь. Забыл, наверное, только сказать, я больше не буду.

— Я такой дурак, не знаю, что на меня нашло. Совсем не хотел этого, а оно вот как, — тараторил раскаивающийся псих.

— Все в порядке. Благодарю за извинения. Прошу прощения, мне пора, — я говорила это все спокойным вежливым тоном, максимально стараясь изобразить полнейшее равнодушие.