Степан Зотов - Империум Человека

К-стратегия размножения учла недостатки предыдущей версии, и теперь снабжена функцией популяционного контроля, призванного не допускать перенаселения и исчерпания ресурсов, и реализовать концепцию устойчивого развития.

К-стратегия рассчитана на то, чтобы популяция всегда сохраняла оптимальную, близкую к максимальной безопасной емкости среды численность. Вот если на этой полянке могут прокормиться три чупакабры, то К-стратегия будет стремиться чтобы тут жило три чупакабры. Это разумно, удобно и гармонично. Поэтому К-стратеги (это почти все млекопитающие, почти все птицы, а также некоторые растения, рыбы и насекомые) размножаются только тогда, когда в среде их обитания есть для этого ресурсы. И резко сокращают размножение, если популяционный счетчик начинает угрожающе потрескивать.

Работники зоопарка знают, что многих животных довольно тяжело размножить в условиях неволи. Животным не нравится недостаток свободного места, излишняя суета вокруг, неправильное освещение, температура, влажность, несбалансированное питание, шум и еще сто пятьдесят других параметров их бытия. Даже если зачатие состоялось, то еще не факт, что носящая самка не выкинет плод. А если доносит до конца, то не обязательно будет выкармливать детенышей, есть даже риск, что она вообще их съест. Поэтому беременную бегемотиху или вомбатшу отделяют от остальных животных, огораживают ее клетку звуконепроницаемыми непрозрачными щитами и ходят вокруг на цыпочках. Все для того, чтобы бегемотиха или вомбатша прочувствовала покой вокруг и свое одиночество, а их популяционный счетчик милостиво дал добро на выращивание детенышей.

К-стратеги, которые не прислушиваются к голосу счетчика, быстро исчерпывают ресурсную базу среды и вылетают из эволюционной гонки. Малочисленное потомство К-стратегов требует очень долгого выращивания и трудного ухода, кучи свободного времени и множества ресурсов. И если родители произвели потомство в неподходящее время и в неподходящем месте, то они зря потратят время и силы, ибо детеныши все равно вряд ли выживут. Так что разумнее не спешить, а подождать подходящего момента для такой рискованной авантюры как деторождение. И такая политика дает К-стратегам большое эволюционное преимущество, ибо позволяет длительно существовать в экосистеме, не приводя к ее деградации из-за перерасхода ее ресурсных возможностей. При этом просто наличие множества пищи не заставляет популяционный счетчик К-стратегов заткнуться, потому что они знают, что много кушать и бесконтрольно размножаться — это весьма опасно. Так что куда более важным показателем являются свободное пространство контролируемых угодий и не слишком большое количество представителей твоего вида и других видов со схожим образом жизни вокруг тебя. Каким же образом К-стратеги сражаются с перенасыщением своей экологической ниши, т.е. перенаселением? Для этого у них есть множество инструментов, из них наиболее популярных пять:

= инфантицид — убийство своего потомства или отказ от его выращивания

= отказ самок спариваться с самцами, у которых нет своих охотничьих угодий

= асексуализм — самцы и самки перестают испытывать половое влечение при перенаселении или отказываются от иерархической борьбы и своей социальной роли

= значительное обострение иерархической конкуренции, истребление себе подобных при угрожающем росте численности популяции

= гомосексуализм и другие половые девиации

Да, гомосексуализм кроме того что может быть запущен при критической мутагенной нагрузке, также может быть запущен при внутриутробном развитии у потомства если носящая самка живет в условиях перенаселения или подобных им. К примеру, профессора Д. Флеминг и Р. Рис из Университета Бригама Янга, США, вывели популяцию демаскулинизированных женоподобных крыс-самцов, создавая их мамашам стрессовые условия, в том числе содержа их в перенаселенных клетках.

Как уже сказано выше, любой вид К-стратегов держит свою численность на максимально допустимом для данной экологической ниши уровне. Если ты тигр, тебе это сделать относительно легко, ты знаешь что у тебя есть двадцать гектаров леса, значит тебе можно и нужно ухаживать за соседкой-тигрицей. А если откуда-то пришел другой, более сильный тигр и выгнал тебя с территории, то ты либо ищешь другую территорию, либо обходишься без секса.

У животных социальных все значительно сложнее: мы живем большими группами, спим все вместе на одной лужайке, безостановочно чирикаем друг с другом, и нашему популяционному счетчику приходится постоянно учитывать много тонких моментов чтобы определить уровень перенаселенности. Наше биологическое «я» сидит с кучей технической документации и придирчиво фиксирует десятки разных параметров: уровень шума, наличие личного пространства, количество представителей твоего вида вокруг тебя, время, проводимое тобой в полном одиночестве, ощущение простора и свободы, количество и ожесточенность иерархических конфликтов, и прочее что в сумме позволяет сделать вывод о переполненности экологической ниши. И большинство жителей современных городов живут со счетчиком перенаселенности, давно достигшим самой красной из возможных отметок. Житель Москвы или Владивостока может умом понимать, что Россия — не самая густонаселенная страна в мире, и что с демографией у нас не очень, но стоя каждый день в пробках, толкаясь в метро, ссорясь и испытывая стрессы и перманентное социальное давление, живя в огромном здании на сотни квартир с вечным ремонтом соседей, он чувствует зашкаливающее перенаселение. Любой крупный город неизбежно имеет отрицательный естественный прирост и пополняет демографию за счет мигрантов, которые уже во втором-третьем поколении тоже перестают размножаться. Идеология, религия или традиции не играют тут никакой роли, либо же роль эта минимальна, и действует только на специфических людей, мало устойчивых к суггестии. Мусульманский Тегеран, например, имеет отрицательный рост численности, зеленый пригород Нью-Йорка — плюсовой. В богатом Пекине жители и без нажима властей выполняют требования демографической программы «Одна семья — один ребенок», а в нищих китайских деревнях рожают по многу раз под угрозой жестких штрафов, гонений и наказаний, не регистрируют детей и прячут их по подвалам. Как крупный город всегда будет черной демографической дырой, так нищая, голодная, разоряемая войной и болезнями, но слабо населенная деревня будет давать положительный демографический прирост. И в мегаполисе неизбежно будет выше уровень биологического вырождения и половых девиаций, а деревня традиционно будет изумляться развращенным нравам всяких Вавилонов и Римов, где мужчины лежат с мужчинами, а женщины — с женщинами.