Степан Зотов - Империум Человека

Да, непросто найти людей, которые могут стать рыцарями. Из пятнадцати моих юнлигнов лишь троих я удостоил права носить косичку.

50 лет

Я воспитал своего первого рыцаря, и теперь удостоен звания мастера. Горд ли я? Вряд ли. Гораздо интереснее мне видеть взросление моих учеников, которые примут у меня эстафету. Я уже вижу новые горизонты, наша промышленность уже очень скоро начнет разрабатывать Луну и астероидный пояс, но в то же время я понимаю, что уже устарел для таких задач. Нет, еще не стар, но устарел.

Буду ли я ворчать, что молодежь ныне не та? Хе-хе… Да, уже совсем не то, что было раньше. Не то нынче модно, не так ныне развлекаются, не те нынче смотрят голофильмы… И даже роботом никого не удивишь. Я уже не понимаю этих новомодных виртофартов. Наверное, ровно так же наши родители бурчали в сторону интернета и скайпа. И потому нужно новое поколение рыцарей. Поколение голофильмов, поколение вирта, поколение тех, кто начнет космическую экспансию человека. Ведь и в космосе человек не лишиться своих пороков, и рыцарям нужно будет стоять на страже человеческих душ. Ах, я уже начал говорить о душе? Стареем, стареем… Но я видел, что это не пустое слово. Я видел это в социальной динамике. Я видел влияние этой сущности среди колонок цифр статистики, я видел эти души в графиках и в биржевых котировках… Я видел, что эти сущности есть, их не видно, но знающие способны засечь их по вторичным признакам. И далеко не все эти сущности добрые. Рыцари служат не просто ради эффективности системы управления, рыцари и правда стоят на страже людских душ, указывая путь своим примером и оберегая от мрака и порока.

Именно затем я готовлю новых рыцарей. Они не такие как я, я для них — старый ворчун. Но я радуюсь их успехам. И да, теперь я поменялся ролями. Вспоминаю своего наставника. Его уже давно нет, а я давно уже старый ворчун, но мне его не хватает.

55 лет

Как говаривали в древние времена, пора мне на тренерскую. Магистрам ордена нельзя занимать какие-либо должности, магистры лишь помогают советом действующим рыцарям. Думаю, это правильно. Геронтократия — это плохо. Иногда хочется прилечь, а нужно бежать на совещание. Иногда нужно подумать о вечном, а тебе нужно решать банальный рабочий вопрос. Да и задора того нет, горячая кровь для управленца — это не пустой звук. Совсем уж не та мотивация, я помню, как горели мои глаза, когда приходил час покорять мир, но сейчас я этого не хочу. Сейчас я хочу, чтобы мир покоряли они, а я им помогу.

Да, я скопил колоссальный опыт. Он пригодится им, я буду делиться с ними своей мудростью, но силы мои уже не те. Пусть за дело берется сила и знания молодых, моя же работа — советовать. Ну и ворчать, куда же старикам без этого.

Совет магистров обладает громадным авторитетом, но в то же время ни одно решение магистра не является обязательным. И это тоже, по-моему, правильно, ибо жизнь не стоит на месте, и та жизнь, к которой привык я, сегодня осталась лишь в устаревших голофильмах. Я обязательно показываю их своим ученикам, но готовить их нужно не к прошлому, а к будущему. Именно потому слово магистра — очень авторитетная, но лишь рекомендация, и не более того.

80 лет

Что ни говори, а это была хорошая жизнь. Чертовски хорошая жизнь. Стали ли мои дети рыцарями? Да, именно так любит упрекать меня моя племянница. Хе-хе, нет конечно. Зачем? Она еще не поняла ни сущности рыцаря, ни его предназначения. Многие люди не понимают, но таких с каждым поколением все меньше, и все больше тех, кто готов стать членом ордена. Мои дети стали тем, кем им было предназначено: врачом, педагогом и фермером. Это лучший выбор, который они могли сделать, и рыцарь отлично понимает, как несчастны могут быть люди если выполняют не свое предназначение, если они живут чужой, а не своею судьбой. Быть рыцарем — это не привилегия. Быть рыцарем — это судьба.

Это была интересная судьба. И не очень легкая. Да, мне приходилось убивать. Я сделал все чисто, и не понес уголовной ответственности, ибо не попался. Я нарушил закон, но рыцарь в порыве справедливости — сам себе закон, я считаю, что имел полное право убить. И три раза я сам был почти убит, старые шрамы и искусственное сердце каждый день напоминают мне об этом зудом и ноющей болью.

Человечество сильно поменялось в лучшую сторону, но тьма, что гложет его изначально, никуда не делась. Нам, рыцарям, удалось отогнать тьму подальше, нам удалось дать людям больше света, но мы знаем: тьма никуда не делась. Она затаилась и ждет своего часа. Людей все так же точит ложь, жадность, предательство, злоба, уныние, раздор и хаос. Мы сумели противопоставить им гармонию, но гармония — это плод титанических усилий, она не появляется сама по себе. Я служил этой гармонии, но время этого тела на исходе. И я не жалею.