Татьяна Устинова - Свиданье с Богом у огня. Разговоры о жизни, любви и самом важном

Нет, просто я все знаю про свои прелестные ноги и невыразимые глаза! Может, там, в Италии, где так нравится моей приятельнице, ни одна женщина – жен-щи-на! – ничего про свои ноги и глаза не знает, а я-то знаю!.. Ноги у меня как ноги, сказать так себе – ничего не сказать. От сидячей работы отекают немного, по весне отдают в зеленый цвет. Глаза тоже… Не надо было вчера на ночь трескать соленые огурцы, не было бы отеков, сидеть за полночь с уроками Тимофея тоже не стоило, не было бы черноты под ними. А так, что говорить, красиво, конечно!.. Ему, этому набриолиненному мастеру комплиментов, видней.

Впрочем, должно быть, я просто закомплексованная дура. Не умею принимать от мужчины восхищение. Надо, надо учиться, а то скоро на пенсию, а я все еще не научилась!..

Да что комплименты! Ухаживания тоже не умею принимать! То есть делать так, как нам, женщинам – жен-щи-нам! – предписывают глянцевые журналы, этот незыблемый свод правил, эта конституция, эта Библия любой современной особы!

С ухаживаниями по правилам, надо сказать, дело вообще не задалось.

…Программа была посвящена каким-то весенним праздникам, в общем, что-то легкое и приятное, и эфир утренний, и канал федеральный, вроде окончательных глупостей показывать не должен.

Я должна была поздравить всех с праздником, а ведущие должны были поздравить меня. Как выяснилось уже непосредственно на съемке, меня – и всех женщин страны! – еще должен был поздравлять… стриптизер.

Сейчас я не шучу, прошу отнестись серьезно.

Только я разместилась на диванчике, напротив ведущих, только красиво разложила вокруг юбочку, чтобы в камере смотрелось изящно, только пристроила на свое невыразимое лицо улыбку, как из-за операторов в студию вошел атлет. Тоже некоторым образом невыразимый.

Он был по пояс голый и в гаремных шароварах. По выпуклым татуированным плечам струились завитые локоны. Бицепсы и трицепсы в некоторых местах перехвачены черными кожаными лентами. Атлет мрачно посмотрел по сторонам, уселся рядом со мной на диванчик, примяв трепетные складки юбочки, и хищно заулыбался в камеру.

– Вот и Александр! – возликовали ведущие. – Татьяна, Александр – знаменитый стриптизер, и в нашей утренней праздничной программе он будет рассказывать и показывать (если вы не возражаете, конечно), как нужно ухаживать за женщиной по правилам!..

Он знает все об искусстве соблазнения! Он научит всех мужчин по ту сторону телевизионного экрана, как доставить женщине маленькое праздничное удовольствие.

…Нет, я не возражаю, конечно, но вы меня тоже поймите! Что значит «показывать»?! Пусть он что угодно показывает, но я обязательно должна смотреть, как он станет учить мужчин по ту сторону экрана? Мало того смотреть – еще и участвовать!.. И юбочка меня беспокоила очень. Она была надета в первый раз, прелестная юбочка, а тут на нее сели! Как бы вытащить незаметно?..

Мотор, камеры идут, начали!..

– Александр, вот вы стриптизер, так сказать, профессиональный соблазнитель, – жизнерадостно начал ведущий. – Вы знаете об этом все. Что нужно делать, чтобы женщина почувствовала себя самой красивой, привлекательной, желанной?..

– Нужно… это… нужно… в общем, это непросто. А, вот! Это искусство, в общем.

Ведущий, несколько споткнувшийся об ораторское искусство стриптизера, немного увял и попросил его прямо сейчас продемонстрировать искусство соблазнения и то, как следует поухаживать за гостьей, то есть за мной. Я в этот момент тащила из-под него юбочку, бросила, сделала сладкое лицо и стала дожидаться ухаживаний.

В тесной студии, утыканной камерами, грянула жаркая аргентинская музыка. Мы встали с диванчика, стриптизер Александр осклабился, то есть заулыбался очаровательной улыбкой и стал давать мастер-класс.

– Нужно смотреть женщине в глаза, – объявил он и уставился мне в очки. Очень близко. Я подалась немного назад, потому что он сопел мне в физиономию и пахло от него… не очень.

– Нужно крепко держать ее руку. – Тут он как следует притиснул меня к своему торсу, не отводя взора. Оказавшись в такой непосредственной близости, я обнаружила, что некоторые его татуировки еще свежи, кожа не поджила, кое-где покрыта синей засохшей коростой. Я дрогнула и отвела глаза.

– Нужно говорить ей комплименты! – торжествуя победу, объявил стриптизер и сказал мне в ухо: «Как вы прекрасны. Какие у вас выразительные глаза».

Под знойную музыку он стал ворочать меня туда-сюда, что было непросто: мои метр восемьдесят роста ворочать в принципе довольно сложно, а еще я была озабочена юбочкой. Я боялась, что соблазнитель на нее наступит, и тогда в роли стриптизера окажусь я, а мне не хочется. Еще я была озабочена операторами: как бы в порыве мы с кавалером не свалили кого-нибудь из них с их многотысячедолларовыми камерами!..