Дарья Сойфер - Лайки вместо цветов

Проснулась Лера, когда МКАД осталась далеко позади вместе с пробками и городским пейзажем. Мимо проносились фонари и огни заправок, дачная пора закончилась, поэтому трасса летела со свистом.

– Где мы?! – Лера поморгала, глянула в окно и ожидаемо пришла в бешенство. – Соломатин, куда ты меня тащишь?! С ума сошёл? Ты в курсе, что у меня в телефоне GPS, и найти меня полиция сможет в любом случае?!

– Всё в порядке, мы уже почти приехали, – невозмутимо улыбнулся Матвей. – Через двести метров поворот на Захарьево.

Одно-единственное слово, которое стояло между ними с самого начала, подействовало, как выстрел без глушителя. Лера не нашлась что ответить, просто смотрела на Матвея распахнутыми, почти чёрными глазами, и слышно было, как в тишине салона часовым механизмом тикают поворотники.

Зачем женщины изобрели клатчи? Что это за бесполезный гибрид сумки и кошелька? И на кой черт надо было брать его у Тихоновой?! Все эти вопросы стремительно проносились в Лериной голове, пока Матвей, бережно притормаживая, съезжал с асфальта на просёлочную дорогу.

Флакончик лака остался в другой сумке, складной ножик – в походном рюкзаке. Нет, Лера подозревала, что Соломатин – не лучший человек во Вселенной, но что он ещё и маньяк… Что ж, так ненавидеть его было гораздо проще, вот только для этого надо было сначала выжить.

Он так инфернально улыбался, что Лера всерьёз засомневалась в его адекватности. Нет, машину он вёл уверенно и явно был трезв, но похитить её, чтобы увезти в Захарьево… И при этом радоваться, как самый настоящий Джокер?! Что он хочет доказать?! Что сносит особняк и приют из лучших побуждений? Или рассчитывает, что покажет ей макет завода, торгового центра или другого уродства, которое собирается там построить, а она прослезится и раздвинет ноги?

А если он успел выяснить, что она и есть Валера Гинзбург? И везёт убивать? Как там положено у классических русских «бизнесменов»: даст лопату, ткнёт в висок дуло калаша и велит копать? Да нет же. Если бы вёз хоронить, то не светился бы от удовольствия, как свежедобытый уран. Хотя… Разве не так выглядят люди накануне избавления от неприятностей?..

– Ты… – Лера прочистила горло, когда Матвей заглушил мотор, и покрепче вцепилась в ремень безопасности. – Ты зачем меня сюда привёз?

– Это сюрприз, – зловеще ухмыльнулся он. – Сама всё увидишь.

Нет, точно ещё не выяснил. Иначе бы не был таким спокойным.

Стоп! А если там охранник? Если он узнает её?! Лера не стыдилась своего репортажа, как и всех прочих своих поступков. Но ведь ночь, непролазная глушь, отсутствие свидетелей… Соблазн убрать врага был так велик, что даже самый цивилизованный человек задумался бы на мгновение. А уж Матвей Соломатин, который привык всегда делать только то, что хочется… Есть у него вообще хоть какие-то принципы? Границы, за которые заходить нельзя?

– Что ты смотришь на меня, как будто я клоун из-под кровати? Думаешь, я тебя убивать привёз? – Матвей усмехнулся.

– По-твоему, это смешно?

– Да не стал бы я никого убивать. – Он отстегнулся. – По крайней мере, сам. У меня в штате полно наёмников.

– Я из машины не выйду.

– Господи, Лера! Я прикалываюсь.

– Не. Выйду. О’кей, гугл, позвонить в полицию.

– Перестань, ты чего? – Лицо Матвея вытянулось. – Гугл, не звони! Отмена. Слышишь?

Лера сжала телефон, как единственное оружие.

– Ты правда считаешь меня монстром? – Соломатин казался неподдельно удивлённым. – Кто тебе сказал, что в Принстоне учат нанимать киллеров? Может, и учат, конечно, но у меня был другой факультет!

– Объясни, зачем мы здесь. – Она говорила осторожно, потому что инстинкт самосохранения временно заглушил желание поколотить Соломатина. – Я серьёзно.

– Ты настолько мне не доверяешь? Потому что я наговорил гадостей про журналистов? – Он взъерошил волосы и пожал плечами. – Ладно. Я виноват. Прости. Я не имел в виду тебя лично! И чего ты вообще обиделась?! Ты пишешь статьи в женский журнал, какие к тебе могут быть претензии? Ты же работаешь честно и не плетёшь политические интриги. Значит, всё, что я сказал, к тебе не имеет никакого отношения.

Лера сдержала горький смешок. Какова ирония… А если всё-таки охранник узнает её? Да нет же. Не должен. Сегодня у неё заколоты волосы, а вместо куртки и армейских штанов – красное платье, в котором сам Бог велел петь джаз или соблазнять кролика Роджера. Когда женщины в такой одежде, на их лица мужчины смотрят в последнюю очередь.