Дмитрий Меренков - Командировка в этот мир

— Начнете службу в бане- утвердительно объявил комбат и продолжил- переоденетесь, вернетесь в человеческий облик, тогда поговорим. Повернулся к подошедшим старшине и сержантам своей батареи: командуйте. Дальше все развивалось по сценарию комбата, роли были распределены заранее. «Старики» проследили за порядком в бане и переодеванием в армейское, привели молодых в отведенное для них помещение в казарме. Там их встретили офицеры первой батареи.

Комбат использовал все внутренние резервы, первое впечатление на новобранцев произвели. Впереди у них была школа молодого бойца, к ней они были готовы.

Несколько недель занятий пролетели без отклонений от сценария, пришло время первых стрельб из автомата Калашникова. Проводились они до принятия присяги, возможно для выявления отказников- не желавших брать в руки оружие. Различные секты воспитывали пацифистов, соглашавшихся служить в армии, но без оружия. С таким образчиком компромисса встретился комбат в карауле на гауптвахте. Было около десяти вечера, в каморку нач кара заглянул сержант-разводящий:

— Товарищ лейтенант, разрешите, Вася споет? Вся губа просит.

Начкар был занят книжкой, которую только начал читать, поэтому кивнул «не глядя». Через некоторое время все-таки услышал странные, абсолютно не гармонирующие с полуподвалом петровских времен, звуки. Здание гарнизонной гауптвахты прочно вросло в землю, выглядывая не более, чем на метр, с пародией на окна. Внутренности состояли из длинного коридора с входной дверью посредине одной стороны и шестью дверями в противоположной. Эти двери открывали два мира: сидельцев и караульных. Комбат осторожно выглянул в коридор и увидел единение антагонистов- все двери были открыты, возле входной двери стоял солдат и пел a cappella псалмы.

Церковный хор а капелла

Сложившаяся картина здорово отдавала сюрреализмом. В коридор выходили дверки печек, они были приоткрыты и светились красным. С потолка желтым светили две лампочки. Из-за игры света фигура в форме цвета хаки висела в воздухе, сапоги сливались с темнотой. Потусторонним, зависающим, казался и голос, высокий и чистый. Он приковывал внимание и зачаровывал. Начальник караула напрочь забыл свои обязанности, присел на табуретку и слушал вместе с «губарями». Слова на непонятном языке не значили ничего, голос был все. Он куда-то звал, о чем- то рассказывал. Он был таким же живым как шум горящих на полную тягу печей, как подвывание ветра в оконных и дверных щелях.

Но он угас, как гаснет свеча и остался легкий звон, как дымок.

Начкар вернулся в образ Дмитрия, приказал караульному бодрствовавшей смены привести Васю, посадил его на табурет, а сам уселся на топчан. Другой мебели не было.

— Расскажи о себе-попросил Дмитрий- где родился, рос, учился, на губу зачем попал. Считал себя в праве спрашивать как начкар, да и не скрывал интерес. Первый раз живого сектанта видел. Вася отвечал не торопясь, очевидно, не в первый раз.

Родился и вырос в молдавских селах, его передавали от одного проповедника другому, в школу никогда не ходил, учили проповедники. Его вера запрещала кино, телевизор, светские книги, друзей вне круга единоверцев. Рассказывал не очень охотно, но Дмитрию удалось втянуть его в разговор и Вася даже пытался возражать попыткам «старшего товарища» убедить его в антигуманной сущности сектантства. Дмитрий рассказывал о роли искусства в формировании личности, отрицание кино- это воровство у самого себя, друзья обогащают и т. д. В разгар диспута отворилась дверь и впустила дежурного по части молодого лейтенанта- начальника финчасти полка.

— Приехал проверять, заявил он с порога- только идиоты начфина дежурным ставят! А это кто? Показал на вытянувшегося по стойке «смирно» Васю.

— Это баптист-представил бойца начкар.

Реакция выпускника высшего военного училища была мгновенной:

— Ты че, дурной? Ты че, не знаешь, что бога нет? Ну, я поехал.

Распрощался и пропал. Зато Дмитрий осознал наивность своих попыток переубедить сектанта со стажем во всю его жизнь за один вечер и отправил певца спать.

Комбат разыскал командира роты стройбата, который спрятал Васю на губу «за отказ работать в субботу». Иначе его старики забили бы, доказывая- все равны, и вера не повод сачковать.

Общими усилиями сплавили «бойца» в самодеятельность округа. Оружие в руки он так и не взял. Да ему и не дали бы.

День стрельб пришел. Новобранцы были встрепаны событием, полученные в первое батарее 5 АКМ несли по очереди, радовались новым игрушкам. Накануне старшина пристрелял эти калашниковы и переживал насчет сохранности настроек.