Дмитрий Меренков - Командировка в этот мир

Средний крохаль длинноносый.

Задумка была рациональной, утки заметили поднимающегося на ноги охотника и послушно взлетели. Уже в воздухе они поступили «непредсказуемо», полетели по течению реки. Видя негативное отношение к своему плану, комбат ударил из двух стволов по последней в стае, самой (наверное) жирной утке. Она свалилась на противоположный берег. Это была катастрофа! От аварии она отличается тем, что аварию можно исправить.

Утки летели вдоль реки, будоража и поднимая на крыло все новые стаи. Скоро на поверхности воды остались только буруны…

Подстреленный крохаль лежал как летел: крылья распахнуты; длинная шея вытянута вперед. До него от Дмитрия, стоявшего на ледяной закраине, было метров 12. Но эти метры включали в себя бурные воды Тен Тека и становились непроходимыми.

Мозг Дмитрия, в котором нейронов было больше, чем в суперкомпьютере (откуда им там взяться, а звучит!) работал в самом-самом режиме. Решения предлагались одно за другим: перейти реку вброд; поискать мостик или ледяную перемычку; привезти длинную веревку с кошкой. Все они имели общую черту-не работали.

Зато в лесу появились кони. Может быть лошади. Они бродили между деревьями, искали проталины с травой. Пастух был верхом, метрах в пятидесяти.

Дмитрий криком обратил на себя внимание, а когда пастух подъехал, показал на утку и попросил перебросить на свой берег. Всадник спешился, подошел к утке, поднял ее, взвесил в руке и начал привязывать к луке седла. Это не влезало ни в какие рамки или правила, это напоминало то, чем оно и было-грабежом. Дмитрий закричал, затопал, заругался и прицелился. Он метил в пастуха и кричал что-то о чести, совести, других условных категориях. Пастух влез на лошадь и, не торопясь погнал свой табун в глубь леса. Дмитрий остался один. Впору было заплакать от собственного бессилия.

Но комбат вспомнил желтые катыши конского навоза на опушке, увязал их с табуном и пастухом, сделал вывод- противник выгнал коней на выпас, на ночь погонит их обратно по той же дороге. Там и устроить засаду. От жертвы ограбления не осталось ничего, злой и решительный комбат встал на лыжи и покатил к опушке. Выбрал подходящее дерево и спрятал за ним лыжи, затем себя. Он уже убедился в целости шариков на дороге, значивших, что табун не возвращался. Очень хотелось курить, но всплывала в памяти цитата из «Трудно быть богом». Стругацких комбат чтил: «Бесшумных засад не бывает!» А вот бывает, успокаивал себя комбат, вот она, бесшумная и некурящая засада. Лошадей он сначала услышал, потом увидел. Табун неспешной рысью топотал мимо, последним ехал пастух.

Выскочивший из- за дерева комбат левой рукой ухватил за уздечку коня, а правой сунул под нос седоку ствол разряженного (не дай Бог, шарахнет) ружья. Пастух буквально скатился с лошади. И встал на дороге. Комбат крепко держал коня и хотел крепко врезать всаднику, но тот засмеялся. Он попал в засаду, потерял коня, понюхал ствол ружья и засмеялся.

Комбат не смог ударить смеющегося человека. Принялся отвязывать свою утку.

А ты сильный-услышал комбат- я думал ты дурак, а ты сильный! Поехали мой дом ужинать, чай-водка пить, потом утка делить. Отпускай мой лошадь, он сам домой пойдет. А где твой лыжи-проявил догадливость пастух, — бери, пошли.

Времени на раздумья у комбата не было, а свободное время было. Он оставил за себя замполита и обещал вернуться к полуночи. Комбат отпустил лошадь и она затопала по дороге, пастух стоял, а комбат пошел за лыжами.

Шли недолго и комбат увидел дом, стоявший посреди леса. Он почему- то представлял себе ужин в юрте и сказал об этом спутнику. Тот снова рассмеялся-а посредине юрты костерок, на нем котелок, над которым парок. Извини, я по- русски люблю рифму лепить. Акцент куда то пропал, даже вазомоторика изменилась.

Ворота были распахнуты и лошади уверенно бежали через них, мимо дома, куда то дальше. Спутники вошли в ворота и на крыльцо. Далее металлическая дверь и холл. Довольно просторный, пол устлан коврами, на стенах какие- то пейзажи, но не кич. У стены- древний, в хорошем состоянии, буфет. Низкий столик у другой стены, подушки на коврах. Появилась очень красивая казашка, чем то похожая на Розу Рымбаеву. Одета была в брючный костюм из модного по тем временам кримплена.

Все вместе представляло резкий контраст с только что покинутым лесом и яростным спором из- за крохаля.

Комбата усадили за столик. Легкая заминка вышла когда комбат снимал сапоги перед входом. Немного неловко было разматывать портянки, хорошо-под ними оказались носки (для тепла). Познакомились. Пастух оказался академиком из Алма Ата, приехавшим в отпуск к брату-леснику и подменявший его на время экзаменов. Брат учился заочно в Караганде. Красавица Шолпан