Макс Неволошин - Срез

Хочу верить, что ты напишешь про меня. Именно поэтому настолько с тобой откровенен. Если пытаюсь сам, выходит какая-то бесстыжая неправда. Потому что все непросто. Вслух непросто объяснить, когда о себе! Ведь эту студентку я тоже искренне любил. Тут можно говорить часами, а верных слов не отыскать. Я знаю, что такое мораль. Не убий. Не укради. Но в области секса морали нет. Есть темперамент. Мораль в области секса изобрели попы и фригидные женщины. А может только фригидные женщины, без попов…

*

Цыгане затолкались в прихожую. Две тетки, чумазый ребенок с пальцем в носу, бородатый мужик и собака. Дворницкой породы, упитанная, грязная. Шерсть клоками. Завоняло мокрой псиной.

— Нам бы воды попить, дочка. — произнес бородатый.

— А мы тебе погадаем!

— Все скажем… — загалдели женщины.

— Истинную правду…

— Разбежалась, — медленно ответила я. Слова давались нелегко, — я уйду, а вы тут по карманам, да? Идите на лестницу, я вынесу.

— Соседи твои плохие люди, — будто не слыша продолжал старик, — а ты хорошая. Доля тяжелая… — он смотрел мне в глаза. — Только воды попить. И накормить животное. Видишь, Полкан отощал совсем.

Узнав свое имя, пес напрягся. И вдруг меховым снарядом рванулся на кухню. Я за ним. Тварь была уже на столе. И мой бутерброд — в зубах!

— Ах ты, дрянь! — Я схватила полотенце.

Шавка, легко спрыгнув, умчалась в коридор. Я достала бутылку воды. В прихожей ничего не изменилось. Собака укрылась за ноги хозяев. Бутерброд свисал из пасти.

— Нате! — бросила воду. Бутылка угодила в плечо старика. — Берите и вон отсюда! Или я звоню в милицию!

Цыгане молча вышли. На пороге старик обернулся.

— Не надо. — грязный палец уперся в меня. — Не надо никуда звонить. Они сами за тобой приедут. Скоро уже.

Я проверила сумочку, одежду. Тщательно все продезинфицировала. Побрызгала освежителем. Грязно оставалось только на душе. Мучил вопрос: зачем я им открыла? Это вышло невольно. Так люди дышат, моргают, вытирают пот со лба. Движение тела без участия головы. Чтобы не объяснять эту странность Антону и детям, я умолчала о происшедшем. Ночью выяснилось кое-что похуже. Собака осталась в квартире.

Меня разбудил чуть слышный цокающий звук. Иногда он замирал, потом доносился снова. Одновременно запахло чем-то вроде тлеющего мусора. Дымом свалки… Нет, скорее, псиной. Собакой, которая шляется черт знает где… Минуточку. Не утренний ли это песик? Забежал назад, когда я поднимала бутылку. Хотя, ведь я… Значит, раньше. Я вышла в коридор, зажгла свет. Никого. Проверила кухню, ванную. Плотно затворила все двери. Поколебавшись, открыла входную. Запах шел не из подъезда. Но откуда?! Я щедро спрыснула вокруг освежителем.

— Галь, что такое?

— Ничего. Запах какой-то. Показалось. Спи.

Наутро я увидела лужу рядом с обувной полкой. Воняло соответственно. Скоренько замыла, освежила воздух. Появился заспанный Антон.

— Что у нас пахнет как в борделе?

У кого чего болит, — подумала я.

— Говорила же, угар нашел из подъезда.

— Странно, не заметил. Позвонить газовщикам?

— Я разберусь.

Призрак собаки изводил меня неделями. Осторожные, когтистые шаги по ночам. Комочки шерсти, лужицы в коридоре. Однажды я нашла аккуратную кучу дерьма за тахтой. Я старалась ликвидировать все это незаметно и быстро. Не рассказывать же домашним, что у меня… Кстати, что у меня? Галлюцинации? Крыша поехала? Больница исключалась, город у нас маленький. Объявления типа «избавлю от порчи» всегда меня смешили. Я выбрала знахарку, живущую подальше.

Открыла женщина в халате похожая на… цыганку. О, нет… В квартире, однако, чистенько, ароматно. Пекли что-то. Макбук на кофейном столике. Чайный сервиз, кекс. Хозяйка достала с полки карты.

— Наливай чаю, а я на тебя раскину.

— Зачем? Я вообще-то не…

— Я для себя. Бесплатно.

Карты мягко упали на стол. Гадалка их подвигала туда-сюда.

— С мужем плохо живете?

— При чем тут это? Нормально живем.

— Пьет, бьет? Гуляет.

Я встала.

— До свидания.

— Да ладно, сядь. Рассказывай, что стряслось.

Рассказала.

— Я знаю их, — кивнула хозяйка, — это нехорошие цыгане. Порчу навели. Но мы ее уберем. Значит, будешь делать так. Как откроешь дверь или форточку, брось этой собаке наружу вроде гостинец. Затвори, повернись через левое плечо. И скажи потихоньку «итсон немер вос йинег ниш оловенм». Я запишу.

— Что это?

— Мантра. Снимает порчу, чистит ауру.

— И долго так?

— Пока не исчезнет.