Дорин Тови - Кошачий переполох [сборник]

Он погнался за ними, объяснил тот, кто его нес. Отдельные члены группы заметили его маневры. Кто-то заметил, как он на ограде вытягивал шею к их рюкзакам. Другой увидел, как он спрыгнул и пошел следом за ними. Некоторые постарались его отпугнуть, чтобы он вернулся. Как бы не так! Увертывался, сказали они, и шел следом. Но только когда они достигли конца Долины и начали подниматься по крутому склону к остаткам древнего укрепления, им стало ясно, что Сафра вовсе не отправился в обычную кошачью прогулку, а сознательно увязался за ними. Вообще-то они направлялись в Берлингтон осмотреть Скалу Веков. И не собирались возвращаться по этой дороге. Ну, они и решили принести его назад всем скопом, поскольку идут по маршруту, который известен только их руководителю. Я поблагодарила их и крепко держала Сафру, когда они повернули обратно. Он вознегодовал и снова побежал бы за ними, позволь я. Он Глупый, сказала Шани. Еще бы они не принесли его назад! Они же знали, что он не Настоящий Турист. Ничего бы они не узнали, будь у него рюкзак, заявил Сафра, который, как все сиамы, считал себя человеком. Тем не менее я испугалась. За несколько недель до этого кошка Дженет дальше по дороге внезапно пропала. Ее нашли через полмесяца на вершине Мендипа, где она укрывалась под упавшим деревом, практически умирая от голодного истощения. Видимо, она тоже пошла за туристами, но не такими благожелательными, как те, что отнесли Сафру домой.

Я все еще тревожилась из-за этого происшествия – так быстро все произошло, – старалась не спускать с него глаз и все время удостоверялась, что задняя дверь закрыта надежно. И вот, возвращаясь домой из леса с электропилой, я запуталась ногой в плетях ежевики, потеряла равновесие, покатилась вниз по склону, разодрала о шипы колено так, что казалось, будто я побывала в когтях льва, и кончила тем, что, облепив колено пластырем, растянулась навзничь на полу гостиной, стараясь расслабиться и тем привести свою нервную систему в порядок. Я лежала с закрытыми глазами, снимая напряжение, и тут почувствовала, что я не одна, и открыла глаза. Естественно, я не ошиблась. Возле моих ступней, будто две свечи в ногах катафалка, сидели бок о бок и пристально на меня смотрели Шани и Сафра. Шел седьмой час, а в шесть они питались и вот силой воли принуждали меня вспомнить об этом. Я тут же встала с пола. Владельцы сиамов знают свое место, даже когда им хочется махнуть на все рукой и завыть.

Однако день еще не кончился. Я все еще прихрамывала и очень себя жалела, когда в тот же вечер меня призвали разгадать загадку, не уступавшую в таинственности судьбе «Марии-Селесты», пассажирского судна, которое дрейфовало у африканского побережья без единого человека на борту, где все выглядело нетронутым и обычным.

Мисс Уэллингтон спустилась с холма, отправившись в одну из своих ночных прогулок, – проверить, что ручей не загромоздило, объяснила она, – и решила навестить сестру. Она поднялась по тропе к коттеджу Лилии, постучалась, не услышала ответа, сама открыла дверь и вошла. На кухне она увидела разложенную гладильную доску, а на ней – полувыглаженную блузку, хотя электроутюг был выключен, что усугубляло тайну. Вне себя от страха она осмотрела все комнаты коттеджа, но своей сестры нигде не обнаружила.

Из женской солидарности я прохромала с ней туда. И сама осмотрела каждую комнату. Заглянула в гараж – машина Лилии (что выглядело совсем уж грозно) стояла там, будто так и надо. Лилию, решила мисс Уэллингтон, конечно же, похитили. Только вот ради чего, подумала я про себя, – пожилую, совсем небогатую женщину… Она никуда нынче вечером не собиралась, рыдала мисс Уэллингтон. Она бы ее предупредила. Мы уже собрались звонить в полицию, и я начала набирать номер (мисс Уэллингтон поручила эту миссию мне), как вдруг снаружи стукнула захлопывающаяся дверца машины, голос Лилии пожелал кому-то доброй ночи, и она вошла в коттедж. Целая и невредимая, хотя выглядела слегка ошарашенной из-за нашего присутствия тут, решила я.

Тайна объяснилась крайне просто: Лилия, едва переехав сюда, приняла деятельное участие в общественной жизни деревни и, как бывшая энергичная школьная директриса, вскоре вошла в несколько комитетов, в том числе и в комитет клуба «Дружеские руки», заседание которого было назначено на нынешний вечер, о чем она совершенно забыла, так как днем заседала в совете библиотеки. И когда в восемь она не явилась, а телефона под рукой не оказалось, мистер Тутинг, приехавший тоже с другого заседания, вызвался съездить к ней и выяснить, почему она задержалась. Застигнутая в разгар глажки, придя в ужас от своей оплошности, Лилия выключила утюг, надела жакет и уехала с мистером Тутингом, из-за спешки не сообразив позвонить сестре. Впрочем, мисс Уэллингтон не рассердилась и лишь радовалась, что с ней ничего не случилось: ведь постоянно слышишь о таких ужасах! И так любезно было со стороны мистера Тутинга отвезти ее домой. Да, бесспорно. Вот только одно: почему у Лилии так порозовели щеки? Это заставило меня задуматься.