Дорин Тови - Кошачий переполох [сборник]

Лазать по стенам конюшен мне не дано, а откос слишком крут, чтобы по нему взбираться. Мне пришлось бежать по дороге до входа в сад, дальше – между яблонями и по заросшей тропке за конюшней, пока я не добралась до крапивных джунглей, которые вблизи выглядели даже еще более непроходимыми, чем издали.

Оба кота исчезли без следа. Ни единый кусачий стебель, ни единый лист не шелохнулся. И полнейшая тишина. Почему Сафра не завывает? Все его предшественники, жившие в коттедже, выли как сирены воздушной тревоги, когда встречались с другими котами. Я всегда могла найти их по голосу. Если кого-нибудь из них загоняли на дерево или в угол, они принимались вопить, чтобы я явилась к ним на выручку.

Саф стоит морда к морде со своим противником под сводом крапивы, и драка может завязаться в любую секунду? Или тот кот (мне не знакомый) улепетывает домой миля за милей, а Сафра гонится за ним? Или тот кот удрал, и Сафра, как и все сиамы не слишком целеустремленный, уже отправился под прикрытием крапивы заняться чем-нибудь другим. На вершину холма, где на поле тарахтит трактор фермера? Саф ведь интересуется всем, что движется… Вдруг он подкрадется слишком близко?

Соседи, я знала, считали, что я немножко не в себе, раз так тревожусь. Кошки же всегда возвращаются домой, говорили они. Кошки умеют находить дорогу туда. Но Сили ведь не вернулся? И мне доводилось слышать о том, как кошки погибали под сельскохозяйственными машинами. К тому же Саф прежде ни разу во фруктовом саду не бывал и на холм не поднимался… а что, если он лишен инстинкта, приводящего кошек домой?

И я поступила так, как поступала, когда кто-то из кошек пропадал. Идти напрямик через крапиву было невозможно – она доставала мне выше пояса и занимала слишком обширное пространство. А потому я вернулась на дорогу и начала привычный обход. Дальше по склону к «Розе и короне», налево на другой холм до верхней дороги, назад по ней, вглядываясь в поле, не трусит ли там за сенокосилкой длинноногий беглец, а потом под ветви моего собственного леса, выкликая «Сафл-афл-афл!», мое уменьшительное от Сафра, как когда-то я звала «Молли-уолли-уолли!» – а потом «Сили-уили-уили» – звала того, кто так и не вернулся.

Сафра не отозвался, но многие люди услышали, как я его зову. Фред Ферри на пути в «Розу и корону» спросил, проходя мимо:

– Кот, значит, пропал?

Вопрос глупый, поскольку это было и так ясно, но зато Фред, конечно, сообщит эту новость всем, кого увидит, и, возможно, кто-то позднее обнаружит Сафру. Мисс Уэллингтон спустилась с холма, тыча палкой во все придорожные кусты, что тоже было глупо. Сафра не стал бы ждать, пока она в него ткнет, и спрятался бы подальше. Но во всяком случае, она пыталась помочь мне. Дженет Ризон сказала, что пройдется по дороге с Дейзи, своим ретривером, – вдруг им удастся его выследить? Но мне это показалось маловероятным. Я как-то не могла себе представить, что Саф покорно возвращается домой, свисая из пасти Дейзи, словно долговязый мохнатый фазан.

Я кружила так почти два часа, звала, высматривала, изнемогала от тревоги. Те, кого я спрашивала о черно-белом коте, не знали ничего. Такого в окрестностях вроде бы не было. А это значило, что оба беглеца могли уже находиться в нескольких милях от деревни. Затем, в энный раз проходя мимо конюшни Аннабели, я посмотрела на коттедж – а вдруг он сам вернулся? И внезапно увидела его. Трусит с холма по направлению ко мне: неторопливо, уверенно, явно отдавая себе отчет, где он находится. У подножия склона он остановился и поглядел на меня, однако направился не ко мне, а свернул налево на тропу, которая привела бы его к ризоновскому коттеджу. Но Дженет ушла с Дейзи на его поиски, и никто бы его не заметил, а он забрел бы в самый дальний конец Долины. Было ли это случайностью, что я оказалась там именно в этот момент… или так произошло, потому что я безмолвно как раз тогда воззвала о помощи к Чарльзу? В начале поисков я к нему не обращалась. Пока не оказалась в безвыходном положении… и вновь это помогло.

Я кинулась за Сафом, обняла его – ну, не могла я, не могла на него рассердиться – и посадила в вольеру, где Шани, вечная пай-девочка, сидела, взирая на мир, будто Сафра никуда не исчезал. Он кинулся к ней, укусил за шею и сказал, что слабо ей догадаться, Где Он Был. А Ей Все Равно, сказала Шани, неодобрительно шлепнув его.

Нет, ей было не все равно. Она его любила, пусть он обращался с ней так, будто был Тарзаном, – и, если я находилась поблизости, она во всю мочь вопила, чтобы я поскорее ее спасла. Шани просто обожала быть Спасаемой Героиней, хотя частенько, не заметив, что я за ней наблюдаю, она кусала его в ответ, чтобы спровоцировать на новый укус. Однако иногда он был слишком уж агрессивен с ней, и мой знакомый ветеринар, знаток кошачьего поведения, рекомендовал мне обзавестись водяным пистолетом, объяснив, что таким образом отучил кусаться одного из своих собственных котят. Он скоро научится ассоциировать пистолет с тем, чем он занят, когда в него прицеливаются, и поймет, что лучше воздерживаться от своих поползновений. А вода никакой боли ему не причинит, просто ему будет неприятно.