Джессика Парк - 180 секунд

– Эсбен, позови, пожалуйста…

Я не свожу глаз со Стеффи и вижу, как он целует ее в щеку.

Так долго, что я точно знаю: они прощаются. И это очень важно, ведь Стеффи знает, как я привязана к Эсбену и какие чудеса он совершил, чтобы помочь мне добраться сюда. В моем сердце вспыхивает нестерпимая боль, хотя я сдерживаюсь. Дам себе волю потом.

Почти ослепнув, ничего не видя затуманенными глазами, я слышу, как дверь открывается и закрывается. Раздаются шаги. Я знаю, что в палату вошли Кэл и Джоан.

– Вот люди, которые любят тебя, – говорю я, моргая и пытаясь прогнать слезы. – Пожалуйста, не сердись.

На бледном лице Стеффи отражается масса эмоций. Она поднимает руку, чтобы накрыть глаза.

– Они любят тебя, – повторяю я. – Всё хорошо. Они любят тебя. Они хотят быть здесь с тобой.

Стеффи, испугавшись, шарит руками по постели и срывает маску.

– Они с ума сошли…

Она начинает плакать.

– Они ненормальные, да?

– Нет-нет-нет. – Я возвращаю маску на место. – Послушай меня. Послушай очень внимательно. Нет. Они любят тебя. Ты их дочь. Они твои родители. Они приехали к тебе.

Глаза Стеффи увлажняются, и мое сердце буквально рвется на части. Но она кивает, и за слезами я вижу громадное облегчение. Покой.

– Стеффи… – говорит Джоан, стоя с другой стороны кровати.

– Ты – наше счастье, – произносит Кэл спокойно. Гораздо спокойнее, чем я думала.

Стеффи поворачивается к ним.

Никто не двигается. Но затем, с огромным усилием, она протягивает к ним руку. Оба садятся, привалившись к кровати, чтобы быть как можно ближе к Стеффи.

Джоан улыбается.

– Мы любим тебя. Ты слышишь? Мы тебя любим.

Стеффи начинает протестовать и хватается за постель, что-то ища. Джейми снова подходит к ней и подает какой-то предмет.

– Это морфин, – тихонько объясняет нам сиделка. – Стеффи делает себе укол, чтобы снять боль.

Стеффи нажимает на кнопочку трижды. Невозможно за этим наблюдать. Невозможно не сознавать, что мое сердце и душа разрываются.

– Простите меня, – хрипло говорит Стеффи.

– Ты не сделала ничего плохого, – отвечает Кэл, качая головой. – Не извиняйся.

Не сразу, но Стеффи кивает.

Джоан измучена, хотя пытается скрывать это.

– Я знаю, что мысленно ты просишь у нас прощения. Не надо, ладно? Мы сейчас вместе, и это главное. Мы твои родители, и так было всегда. Мы никогда не покидали тебя – и не покинем. Всё очень просто.

Стеффи широко улыбается, насколько это сейчас возможно. Кэл и Джоан наклоняются, чтобы обнять ее. Только тогда я замечаю у нее в руке трубку. Видимо, по ней поступает морфин.

Я думаю, что, наверное, должна выйти из палаты и оставить их наедине. Но времени осталось мало, и мысль об уходе кажется нестерпимой. И потом, Стеффи по-прежнему держит меня за руку, слабо, но уверенно. И я остаюсь.

Долгое время мы просто сидим с ней. Наконец она стаскивает кислородную маску.

– Джоан, помнишь занавески… которые ты повесила в моей комнате?

Ей трудно выговорить даже это.

– Прозрачные. Белые. Со звездочками.

Джоан касается лица Стеффи.

– Конечно, помню.

– Они мне понравились. Ты сделала… такой хороший подарок… мне. – Лицо Стеффи не меняется, но мы все понимаем, что ей приятно об этом вспоминать. – Очень красиво…

– Я рада, что тебе понравилось, – говорит Джоан с такой материнской нежностью, что у меня ноет в груди. – Твои фотографии висят у нас по всему дому. И твоя комната осталась прежней. Мы в ней ничего не меняли.

– Простите… – Стеффи заметно слабеет. – Простите, что я мало старалась. Я должна была понять… – Она явно взволнована, насколько сейчас это возможно. – Я должна была согласиться…

– Нет… – В голосе Кэла звучат только искренность и нежность. – Нет. Ты сделала, что могла. Ты приняла решение, которое в тот момент казалось тебе правильным, и никто тебя не винит. Мы понимаем, почему ты не доверяла нам. Мы с Джоан всё понимаем.

Он проводит пальцем под глазами.

– Неважно. Главное – что мы семья. Так? – Он заставляет себя улыбнуться. – Ты слышишь? Мы обожаем тебя. Ты наша дочь. Навеки.

И я вижу, что Стеффи правда всё понимает. Она впитывает их любовь.

– Спасибо… – Она слегка ерзает, очевидно страдая от боли. – Я вас тоже люблю. Честно.

Она нажимает на кнопку подачи морфина.

Когда Стеффи успокаивается и смотрит на меня, я понимаю, что перехожу в иное эмоциональное состояние. Я оказываюсь в мире, где нет никого, кроме нас. Стерильная, скучная, пугающая больничная палата превращается в ничто.