Маделин Уикхем - Удиви меня

Повинуясь внезапному порыву, хватаю «утиный» комбинезончик и поднимаю его в воздух, чтобы мы оба могли на него любоваться. И я знаю, что мы оба представляем себе в нем розовенького, истошно орущего младенца. И тут я бросаю комбинезон на стол.

– Давай сделаем это, – выдыхаю я. – Прямо здесь, прямо сейчас. – Наклоняюсь, чтобы поцеловать Дэна, но съезжаю со своего стула на пол. Черт. Ой!

– Прямо здесь, прямо сейчас. – Дэн присоединяется ко мне на полу и нетерпеливо стягивает с меня одежду.

Да, здесь, на кафельном пол, предаваться любви совершенно неудобно, но нам все равно. Мы зачинаем новую жизнь! Мы начинаем новую главу. У нас есть цель: милый маленький ребенок в люльке… Внезапно все кажется таким безоблачным.

Боже мой, что мы наделали? Я беременна? На самом деле?

Лежу в постели следующим утром, голова раскалывается. К горлу подступает тошнота, и мне страшно. Господи, неужели я и вправду беременна? Снова?

Поверить не могу, что просыпаюсь по такому сценарию. Будто я героиня ролика о случайной беременности, который показывают подросткам в школе. Мы ведь не предохранялись прошлой ночью. Или предохранялись?

Черт, точно нет.

Опасливо кладу руку на живот. Вроде ничего не изменилось, но это еще ничего не значит. Со мной могло произойти это чудо зачатия. Внутри меня уже может расти маленькая жизнь, прямо сейчас, пока Дэн еще блаженно спит в обнимку с подушкой и не подозревает, что наши собственные жизни загублены.

Нет, не загублены.

Да, загублены. Во многих отношениях.

Ранний токсикоз. Боли в спине. Никакого сна. Огромный живот. Мерзкие джинсы для беременных с эластичными вставками. Все деньги на малыша. Никакого сна.

Знаю, я немного зациклена на сне. Но разве недостаток сна – это не самая изощренная пытка? Я не могу снова не спать. Плюс разница в возрасте со старшими девочками будет шесть лет. Значит, нам придется завести четвертого ребенка, чтобы младшие дети росли вместе? Четыре ребенка? Какая машина нам тогда понадобится? Какой-нибудь чудовищный человеконоситель. А как мы будем парковаться на наших маленьких улочках? Кошмар.

Придется ли мне бросить работу, чтобы присматривать за нашим неугомонным племенем? Но я не хочу уходить с работы. Я люблю свою работу и своих коллег…

Еще одна чудовищная мысль врывается мне в голову, и мне становится тошно. Что, если у нас родится один ребенок, мы с Дэном попытаемся зачать четвертого и… родятся тройняшки? Такое случается. Тильда знает такую семью в Сток-Ньюингтоне. Один, второй, третий, а потом – бац! – тройня. Я просто умру. Распадусь на частицы. Боже, почему мы не подумали об этом раньше? Шесть детей… Куда мы их денем?

Учащенно дышу. Вот так вот из матери двух дочерей, едва держащейся на плаву, я погружаюсь в бурные воды, накрывающие с головой матерь огромного семейства с растрепанными волосами, наспех перевязанными резинкой, и в шлепанцах на отечных ногах, с изможденным смиренным взглядом…

Так. Мне срочно нужно в ванную.

Выползаю из кровати, на цыпочках бреду в ванную, чтобы не разбудить Дэна, и тут понимаю: я не беременна. Даже совсем наоборот.

Силы небесные, какое облегчение. Опускаюсь на унитаз, утыкаюсь локтями в колени и опускаю голову на руки. Будто я неслась на огромной скорости к краю обрыва и в последнюю секунду машина затормозила. Я счастлива, что все будет как раньше: только мы четверо. Идеально.

Но что скажет Дэн? А как же комбинезон с утятами, маленькие нарядные носочки и «Вот как мы придадим нашей жизни смысл»? Что, если Дэн всегда хотел шестерых детей, но никогда не говорил мне?

Некоторое время сижу и размышляю, как же мне сказать Дэну о том, что я не беременна. И что у нас больше не будет детей.

– Сильви? – слышу его голос из спальни. – У тебя все хорошо?

– О, привет. Ты проснулся, – приветствую Дэна высоким, слегка натянутым голосом. – Я просто…

Возвращаюсь в спальню, стараюсь не смотреть на Дэна.

– Я… я не беременна, – выдыхаю я, уставившись на пол.

– Ох, – кашлянул он. – Что ж… это…

И тут наступила страшная пауза. Я жду, затаив дыхание, словно участвую в шоу «Пан и пропал». Как он закончит предложение? Каким будет мой приговор?

– Это печально, – наконец произносит он.

Мычу что-то похожее на соглашение, хотя втайне радуюсь тому, что не беременна. Живот скрутило узлом. Станет ли это для нас последней каплей, которой едва не стал изумрудный бархатный диван? (С ним вообще была настоящая эпопея. Мы долго спорили и даже ругались. В конце концов сошлись на сером цвете. Но изумрудный смотрелся бы куда лучше.)