Стивен Фрай - Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

– У тебя есть замысел? – спросили они.

Тесей стряхнул с себя счастливый морок.

– Замысел? Так… замысел…

Огляделся. Что-то наверняка придет ему в голову, правда же? После пережитых чувств, что захлестнули его при взгляде в глаза Ариадны, невозможно было поверить, что его жизнь и жизни его спутников вскоре завершатся. Наверняка Эрот пустил свой лук в дело? Конечно же, буря его сердца – буря и ее сердца? Не зря все это. Оно должно что-то значить.

– Ложитесь все спать. К утру мой замысел вызреет.

– Но каков он будет?

– Спите. Спите, и всё тут. Дело прояснится.

Обильная добрая еда и крепкое вино утомили их, и вскоре бодрствовал и стоял на ногах один лишь Тесей.

Снизошла тишина, и Тесей тоже ополз по стене и задремал, но ГИПНОС так и не завладел его умом полностью, а потому Тесей мгновенно проснулся, уловив некий звук. Кто-то шел по коридору. Тесей встал и шагнул к двери.

Два бормотавших голоса делались громче. Тесей распознал пожилого мужчину, вроде расстроенного или встревоженного чем-то, – и женский голос, потише.

Ручка двери в камеру повернулась, и, к своей невыразимой радости, Тесей разглядел сквозь решетку Ариадну. Она вошла, а следом за ней – старик, который нервно закрыл за собой дверь. Тесей приблизился.

– Зачем ты здесь?

Она уверенно посмотрела ему в глаза:

– Стоит ли тебе спрашивать?

Взять в ладони ее лицо и покрыть его поцелуями показалось естественным.

Поцелуи не остались без ответа.

– Ариадна! – выдохнул Тесей.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Тесей.

– Тесей? – Глаза Ариадны округлились. – Сын Эгея?

– Он самый.

– Ну конечно… – И она пала к нему в объятия.

Старик нетерпеливо похлопал ее по плечу.

– Ариадна! – прошептал он. – Стражники могут явиться с минуты на минуту.

Ариадна отстранилась от Тесея.

– Ты, конечно же, прав, надо спешить. Идем, Тесей. Вместе покинем остров.

Тесей замер.

– Без моих спутников я не уйду, – сказал он.

– Но…

– Я прибыл сюда не для того, чтобы меня увлекли прочь отсюда, а чтобы прикончить Минотавра и освободить мой народ от возложенного на него бремени.

Она вперилась в глубину его глаз.

– Да, – сказала она погодя. – Мы предполагали, что ты можешь так сказать. – Она показала на человека рядом с собой. – Это Дедал. Он выстроил лабиринт, где живет это созданье.

Старик кивнул Тесею.

– Оказавшись внутри этой путаницы коридоров, ты никогда оттуда не выберешься, – произнес он.

– Неужели нет ключа? – спросил Тесей. – Я слыхал, если повернуть сперва направо, а затем налево или блюсти какую-нибудь подобную последовательность движений, лабиринт всегда можно разгадать.

– Тут нет таких простеньких решений, – чопорно произнес Дедал. – Выход есть один – скажи ему, Ариадна.

– Коридоры, что тянутся отсюда через лабиринт, темны, – сказала она. – Они неизбежно приведут в сердцевину. Но чтобы сбежать, понадобится вот этот клубок ниток. Там, где стражник оставит тебя, привяжи нитку к двери и разматывай, пока идешь. Так всегда сможешь вернуться тем же путем.

– А что, если меня выберут идти последним? – спросил Тесей. – Не могу я допустить, чтобы погибли тринадцать славных юных афинян. Меня должны выбрать первым.

– На этот счет не тревожься. Я подкуплю начальника стражи, и тебя выберут завтра поутру, даю слово. Оружия я тебе с собой дать не могу. Астериона тебе предстоит побороть самостоятельно.

– Я сражался с его отцом без всякого оружия – и победил, – сказал Тесей, вспоминая Марафонского быка.

– Будешь убивать его – убей быстро и милосердно. Он – чудовищная ошибка, но он мне брат. Мой единоутробный брат, во всяком случае.

Тесей улыбнулся ей в глаза.

– Я люблю тебя, Ариадна.

– Я люблю тебя, Тесей.

– Когда убью его, вернусь и освобожу своих спутников. Ты поплывешь со мной в Афины, и мы будем править вместе – царь и царица. А теперь идите оба, пока нас не застукали.

– Один поцелуй напоследок, – сказала Ариадна.

– Один последний м-м-м-н-н… – сказал Тесей.

Тесей не сомкнул глаз, и следующие несколько часов пролетели для него как в лихорадочной грезе. Он встретил женщину, с которой ему суждено разделить жизнь. Боги были добры.

Никак не счесть ему было хода часов. Первым из афинян проснулся капитан их корабля. Подошел к Тесею, и они вместе оглядели спавших юнцов. Те лежали на полу, обнимая друг друга, – самый цвет афинской молодежи.

– Говорят, чудище убивает быстро, – проговорил капитан. – Втыкает рога и вздергивает голову, вспарывает легкие и сердце. Есть смерти и похуже.