Эндрю Хёрли - Лоуни

— Смотрите, чтобы они не потерялись, — бросила Мать через плечо, возлагая заботу о пожилых супругах на меня и отца Бернарда.

Мистер Белдербосс опирался на палку, по-собачьи отдуваясь каждые несколько шагов. Он был полон решимости пройти пешком весь путь, несмотря на всю суету, которую развела вокруг него миссис Белдербосс.

— Послушай, женщина, — говорил он. — Если Господь наш Бог провел сорок дней и ночей в пустыне, я уверен, что смогу одолеть милю-другую по пастбищу.

— Я только забочусь о твоем сердце, Рег.

Мистер Белдербосс отмахнулся и продолжал идти вперед.

Я оказался рядом с отцом Бернардом скорее намеренно, чем случайно. Если Паркинсон и Коллиер решили последовать за нами — как ночью, лежа без сна, я убедил себя, — то мне гораздо безопаснее было находиться рядом с ним, каким бы отсутствующим он ни казался этим утром.

Я посмотрел на священника, и он улыбнулся в ответ. Очевидно, что он все еще проигрывал в уме вчерашнюю перепалку с Матерью.

Отец Бернард вытащил пару яблок из своей сумки, но почти ничего не говорил, пока «Якорь» не скрылся из виду и мы не остановились у ворот, чтобы подождать мистера и миссис Белдербосс.

— Эндрю, похоже, здорово возбужден, — заметил он, показывая рукой вперед, туда, где Хэнни оседлал забор и махал всем, чтобы поторопились.

— Да, — согласился я.

— Остальные тоже.

— Да, преподобный отец.

— Кроме тебя.

Я не ответил. Отец Бернард оперся локтями на ворота и смотрел, как Белдербоссы черепашьим шагом приближаются к нам.

— Если сегодня ничего не произойдет, Тонто, — сказал он, — ты ведь не будешь слишком разочарован, правда?

— Не буду, преподобный отец.

— Потому что мне ненавистна мысль, что ты потеряешь веру в то, что может сделать Бог.

— Да, преподобный отец.

— Ты знаешь, не все чудеса происходят мгновенно. Я, во всяком случае, никогда таких не видел. Думаю, им для созревания требуется время. Если же ты представляешь себе это как Путь в Дамаск [28] Апостол Павел, до крещения носивший имя Савл, был воинствующим фарисеем, активно участвовавшим в преследовании первых христиан. Как повествует книга «Деяния святых апостолов», на пути в Дамаск он неожиданным образом услышал неведомый голос: «Савл! Савл! Что ты гонишь меня?» — и на три дня ослеп (9:1–9). Приведенный в Дамаск, он был исцелен и крестился (9:17–18). , то ты упускаешь из виду разные мелочи, которые сами по себе — часть Его замысла. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, преподобный отец. Думаю, да.

Отец Бернард повернул голову, улыбнулся и придержал ворота, чтобы мистер и миссис Белдербосс прошли, по-прежнему препираясь.

Обитель оказалась гораздо дальше, чем всем помнилось, но в конце концов мы пришли к небольшой, посыпанной гравием стоянке для машин, абсолютно пустой, если не считать старого матраса и нескольких автомобильных покрышек.

Маленькой будки, в которой пожилой смотритель когда-то продавал грошовые информационные листки, больше не существовало. Теперь тут гулял только ветер, да с далеких холмов доносилось блеяние пасущихся овец.

— То есть мы могли бы приехать сюда по дороге? — уточнила мисс Банс, глядя на свои грязные туфли.

— Мы могли бы приехать по дороге, Джоан, — ответила Мать. — Но я сомневаюсь, что поездка в фургоне дала бы нам такое же ощущение служения Господу.

— А где все? — спросила миссис Белдербосс, когда наконец они с мужем добрались до места.

За парковкой можно было различить ворота, почти полностью скрытые ветвями растущих рядом деревьев. За воротами заросшая сорняками гравийная дорожка вилась между деревьев и в конце концов, после полумили ходьбы, приводила к самой обители. Вдоль дорожки, наполовину скрытые зеленью, стояли фигурки Христа, святых и ангелов, выглядывающих из-за пластиковых ваз, как забавные садовые гномы.

Тут и там виднелись небольшие лужайки, где были устроены гроты, посвященные святым и праведникам. Вокруг росли деревья, украшенные четками и ковриками, оставленными прежними паломниками вместе с их прегрешениями.

Мать догнала Хэнни, который шел впереди всех, и направляла его, стараясь, чтобы он прошел этот путь побыстрее.

Отец Бернард остановился и провел по ним рукой.

— А представьте, что они не слетят, преподобный отец. Вы принесете эти грехи с собой домой.

Мы нагнали Хэнни, который стоял и смотрел на статую святого Франциска, поваленную на землю и разбитую. Голова откололась и закатилась под кустарник. В полом туловище ползали мокрицы.