Стейс Крамер - Абиссаль

– Не хочешь разговаривать? Ну ничего, скоро тебе все равно придется заговорить. Твой розыгрыш нам с мистером Леммоном не понравился, тебе придется за него ответить, – Аарон отстранился от меня и принялся шагать взад-вперед по квартире.

– Неужели вы думали, что мы не найдем вас? Это было слишком просто. Ну ладно, у меня очень мало времени, поэтому перейдем к делу. Мы вас убьем. Но перед этим вы расскажете нам, что задумал Лестер.

– Хреновая тактика. Зачем нам вам что-то говорить, если вы и так нас убьете? – сказала Север.

– Человека можно убить по-разному. Быстро, например всадив ему пулю в лоб. Или медленно, доставляя мучительную боль. Вы даже и не представляете, на что способны Эролл и Верн. Так что быстрая смерть будет вознаграждением за вашу честность.

– Да пошел ты в задницу, старый кусок дерьма!

– Эролл.

Мужик, что держал Север, сел на корточки, достал нож, приставил его к большому пальцу Север и начал загонять лезвие под ноготь. Север кричала, а ублюдок с ножом вводил лезвие все глубже и глубже. Лицо Север покраснело, тело скрючилось от невыносимой боли, на шее и лбу выступили вены, кожа покрылась потом.

– Остановись, Эролл. Вот видишь, казалось бы, всего лишь ноготь, а сколько боли!.. Продолжай, Эролл.

И душераздирающий крик снова раздался в этих стенах.

Вдруг воспоминания ударили в мою голову. За одним надвигалось следующее. Они били так сильно и непрерывно, словно сотня бестолковых мячиков для пинг-понга. Воспоминания о событиях, которые один в один были похожи на происходящее, когда я наблюдала за тем, как мучают дорогих мне людей: Мэтта – дружки Ника; Беккс, музыкантов, над которыми издевались амбалы Дезмонда. Мне стало так больно и ненавистно! Я не могла больше терпеть. Я не могла бездействовать.

– Стойте! Она вам ничего не расскажет. Она слишком долго находится с Лестером. Он научил ее молчать, чтобы ни случилось. А я все расскажу. От и до.

– Эролл, достаточно.

Вот только что я могу сказать? Я ничего не знаю. Лестер не давал ни малейшего намека. Отличная страховка на случай, если к нам ворвутся и начнут угрожать смертью. Но даже если бы я что-то и знала, то все равно бы ничего не рассказала. Может, я была настолько запугана Лестером, а может, из-за того, что я постепенно освоилась в этой банде и предать их уже не могла.

Что ж, придется импровизировать.

– Знаете, все эти нападения, угрозы… Все это так однотипно. Мне кажется, есть специальная книга для мразей вроде вас, выпущенная огромным тиражом, где рассказывается, что и как вам надо делать.

– Хватит нести чушь!

Аарон со своими поседевшими волосами, бугристой серой кожей и хмурым взглядом и так не симпотяга, а когда еще и злится, то вообще становится страшнее меня, когда я пробуждаюсь после вечеринки.

– Аарон, вы же меня убьете. Неужели я не имею права выговориться перед смертью? Вы последние люди, которых я вижу. Это так волнительно!

Терпение Аарона иссякло. Он размахнулся и подарил мне пощечину, да такую сильную, что левое ухо на несколько секунд перестало слышать, а перед глазами запрыгали мушки.

– Хороший ударчик, – сказала я (кажется, даже губа слегка онемела). – Но, знаете, меня били и получше. Если бы вы пережили столько, сколько пережила я за свои семнадцать лет, вы бы просто обосрались. Клянусь. Ни вы, Аарон, ни вы Верн, Эролл и… Простите, как вас зовут? – обратилась я к парню, который стоял в дверном проеме гостиной.

– Э… Стен.

– Очень приятно, Стен. Так вот, никто из вас не представляет, через что мне довелось пройти. Хотите, чтобы я вам рассказала про «Абиссаль»? Хорошо, как скажете. Устраивайтесь поудобнее. Итак, Лестер Боуэн – псих. Он похитил меня и запер в комнате, оборудованной камерой. Я пробыла там два месяца. Два, сука, месяца в комнате без окон. Но чтобы мне не было скучно, Лестер устраивал мне испытания. Голодовка… Тухлые кролики, побои, Север со своими ножами…

Я уже не замечала Верна, что стискивал мои руки до боли в лопатках, не обращала внимания на Аарона, недоумевающего и грозно смотрящего на меня. Мне вообще все равно. Слова лились из моего рта так живо и бесконтрольно, словно непереваренное содержимое желудка ранним похмельным утром. Мне все равно. Я вся тряслась, но не от страха, что меня могут убить, а от бешеного желания выговориться, от гигантского осадка боли.

– Может, это был сон? Может, меня накачали наркотиками, потому что все это… нереально. Такое просто не могло со мной произойти, я ведь жила обычной жизнью, у меня ведь было… почти все хорошо. Знаете, мучительная смерть – это чушь. Нет ничего хуже мучительной жизни. Каждый день боль. Каждый день. Я вижу только тьму. Только мерзких людей вокруг себя, только смерть, пока другие мои сверстники ходят в кино, кафешки, читают книги… Шлют в «Фейсбуке» дурацкие смайлики друг другу! Вы думаете, что напугаете меня своими пушками или наиострейшими лезвиями? Да мне насрать! Делайте, что хотите. Я просто мясо! Я уже не человек, у меня больше нет души. У меня ничего не осталось!