Стейс Крамер - Абиссаль

Но Стив, видимо, был другого мнения. Он гладил мою шершавую кожу, осторожно касался шрамов или вовсе резко убирал руку, словно наткнулся на иголки кактуса. Он просто боялся сделать мне больно. Меня это умиляло. Стив провел пальцем по перевернутой А. Это место было самым болезненным.

Реджи. Это имя значилось в его новых документах. Забавно, мы словно играли роли в театре. Запоминали новые имена, пытались им соответствовать.

– А почему именно Арес? Оно вроде мужское.

– Не знаю, как это объяснить. Я почувствовала, что именно это имя должно быть моим. А почему Реджи?

– Я ничего не почувствовал, мне просто оно понравилось. Реджинальд Конройд. По-моему, звучит дерзко, да?

Я засмеялась. Он все такой же наивный мальчишка.

– Реджи и Арес… – гордо произнес он. – Сумасшедшая парочка.

Джей и Миди заявились спустя три часа после нашего пробуждения. Довольные, шатающиеся, помятые. У меня были смешанные чувства. С одной стороны, я была искренне рада тому, что Миди вернулась. Но с другой, меня огорчал тот факт, что вернулась она вместе с Джеем, а значит, эту ночь они провели вдвоем.

– А вот и мы! Вы нас ждали? – сказал Джей.

– Господи, где вы были? – спросил Стив, зажав нос.

От этой парочки разило перегаром.

– О-о, это была нереальная ночь.

– Мы познакомились в клубе с одной компашкой, и ребята пригласили нас на день рождение… Лео.

– Тео.

– Нет, его звали Лео, – возразила Миди.

– Не его, а ее. День рождения был у девушки, и ее звали Теодора.

– Ну допустим.

– Не допустим, а так и было.

– Ты вообще вырубился на середине пути, как ты можешь что-то помнить?

– Я все помню, а особенно то, как ты проиграла желание.

– О, Боже, заткнись!

– Вы даже не представляете, что она сделала.

– Вы что пьяные до сих пор? – строго спросил Стив, словно разгневанный папаша.

– Ну есть немного. Но мы ведь праздновали мой первый день свободы…

А я за то время, пока Джей и Миди делились своими впечатлениями о прошедшей ночи, включила телевизор. И очень вовремя. Как раз показывали новости, а там…

– Джей, иди сюда.

Отец Джея давал интервью настырным корреспондентам. Он говорил, что крайне разочарован в своем сыне и призывает его одуматься и вернуться в Манчестер, пока дело не зашло слишком далеко. «Джей Сорвински – опаснейший преступник» – белая надпись на красном фоне под черно-белой фотографией Джея. А далее – телефон полиции для ответственных граждан. А еще объявили, что государство гарантирует вознаграждение за поимку. Думаю, ответственных граждан стало гораздо больше после этих волшебных слов.

– Да уж… За мной следят хлеще, чем за Кардашьян.

– Пора тебе сменить имидж, дорогой, – решительно сказал Стив. – Где-то у меня была машинка.

– Стиви, нет! Ты что?! Волосы – мое богатство, я не расстанусь с ними!

– Тебе проще расстаться со свободой, нежели с волосами?

Стив покопался с минуту в ящике под столом, нашел машинку. Паника Джея вмиг разбухла, как свежий прыщ.

– Я их столько отращивал!

– Джей, ну е-мое, ты ноешь, как девчонка, – сказала Миди.

– Так все, отвалите от меня. Я не буду стричься. И точка.

– Ладно. Как скажешь, – сдался Стив.

Но в отличие от Джея, я сразу почуяла неладное. Как только тот, уверенный в своей победе, отвернулся, Стив напал на него, повалил на пол, Миди схватила машинку, а я села на его ноги.

– Нет!!! Отпустите! Сволочи!

Спустя несколько минут весь пол был усыпан пышной шевелюрой Джея. Тот в ужасе подошел к зеркалу, что висело на дверце туалета.

– Вашу ж мать!..

Миди слегка перестаралась и побрила его голову под ноль. Зрелище, так скажем, не для слабонервных. Джей робко дотронулся до своей лысой головы.

– Я похож на яичко неполовозрелой особи…

В такой ситуации нельзя смеяться, но мы не удержались. Смеялись до боли в животе, до кашля, до слезотечения. Остановиться было очень трудно.

– Вот гады!

Мне интересна любая дорога. Я вновь знакомилась с миром. С давно забытым миром. Таким светлым, простым. С детишками, бегающими по тротуарам; с женщинами, спешащими в салон красоты, или в магазин, или в детский сад; с мужчинами – обычными, охранниками, например, или кассирами. Этот мир, как любимая старая книжка, которую долго-долго искал и наконец-то нашел. Каждая страничка этой книги до боли знакома, но их не торопишься перелистывать.

Я сижу в кабине рядом со Стивом, тот с серьезным видом крутит руль, давит на газ, а я все смотрю и смотрю, в душе пою какую-то бессмысленную песенку.