Стейс Крамер - Абиссаль

Подумала я, но…

– Помнишь, я сказал, что не могу быть с тобой, потому что ты напоминаешь мне мою сестру? Я соврал. Я не мог полюбить тебя и кого-либо еще, потому что любил другую.

Я мгновенно успокоилась, выдохнула, даже почувствовала небольшой прилив счастья, что мои опасения не оправдались.

– Эйприл Боуэн?

Алекс кивнул.

– Можешь не рассказывать мне ее печальную историю, я все знаю.

– Не все ты знаешь. Когда она пришла ко мне и рассказала, что произошло… Я был, мягко говоря, в шоке. Вайред был тем еще ублюдком, и я бы сам его прикончил, если б набрался смелости, но мама… В тот момент, когда мне хотелось на стену лезть от горя, Эйприл нуждалась во мне, но я ее не видел и не слышал. А когда пришел в себя, ее уже не было. Я отправился в то место, которое когда-то было моим домом. Увидел Марса и навсегда запомнил его слова: «Я найду эту суку, выпотрошу ее и всю ее семью!» Я понял, что нужно срочно найти Лестера и предупредить его об опасности. От соседей Боуэнов я узнал, что вся семья уехала ночью в больницу, так как у Ванессы начались схватки. Там я его и нашел, все рассказал, а потом… Потом и Лестер поделился новостью.

Было видно, как Алекс мучился от боли. Не от ранений, а от той, что жгла душу и сердце. Мне редко когда удавалось увидеть Алекса настоящим. И в тот момент, я думаю, он был предо мной кристально чистым.

– Я мог ее спасти, но ничего для этого не сделал. И она нашла другое «спасение»… Поэтому, Глория, когда я узнал о том, что ты поставила себя на счетчик, я понял, что тут мне точно нельзя бездействовать. Мой долг был тебя защитить. В ту ночь, когда ты сидела у тела Ребекки, а на нас надевали наручники, я чувствовал, что ты находишься на краю пропасти. Мне необходимо было выбраться из заключения, поэтому я и обратился к Лестеру. И когда он объявил условия, я, не задумываясь, согласился. Честно. Мне все равно было на испытания, на подземелье, главное, чтобы ты была под контролем «Абиссали» и ничего не могла с собой сделать.

Так вот оно что… Значит, «Абиссаль» стала моим спасением? Значит, таков был мой план спасения? И тут я вновь вспомнила мертвых кроликов, поцелуи Леммона, гибель всех наших друзей, кровавую ночь на Гавайях, запах обгорелых трупов… Это мое спасение?!

– Ты много пережила, Глория, – сказал Алекс, будто прочитав мои мысли. – Я все на себе испытал, и я понимаю твою ненависть ко мне. Но знаешь, что? Я не жалею о своем решении. Все было не зря, Глория, и ты это сама понимаешь. Та наивная девочка с голубыми волосами мертва. Ты научилась выживать с волками. Ты знаешь, что такое жизнь и смерть, Темные улицы. Здесь твое место.

– Охренеть! Просто охренеть! – восхищался Джей, глядя на «Грандезу». – А внутрь зайдем?

– Конечно.

– Это ж сколько бабла вы срубаете на этом отеле?..

– А самое главное, что это чистое, легальное бабло.

Мы подошли ко входу в отель, перед нами образовалась небольшая очередь из посетителей – знатных, богатых, разодетых, каких обожал мистер Крэбтри. Мы с Джеем выглядели по сравнению с ними просто жалко. Он в спортивном костюме, с отросшими волосами, бородой. О себе я лучше вообще ничего говорить не буду. Таблетки, недосып и жуткое нежелание проживать очередной день превратили меня в серую мумию. Я была истощена настолько, что любая одежда на мне висела как на вешалке.

– Добро пожаловать, – любезно сказал швейцар впереди стоящим людям.

Настала наша очередь. Только я сделала шаг к двери, как мощная рука швейцара толкнула меня в грудь.

– Помойка находится в другой стороне, – презрительно посмотрев на меня, сказал он.

Я опешила.

– Что, простите?

– Я говорю, проваливай отсюда, шавка, и забери с собой своего дружка-бомжа.

А в это время за нами как раз образовалась небольшая толпа богачей, которые одновременно и с удовольствием, и с презрением наблюдали за этой картиной.

– Ты че сказал?! – взорвался Джей.

– Тише, – повернулась я к нему.

Затем я обратила свой взор на швейцара. Тот уже готов был снова отшвырнуть меня как можно дальше, но тут я завела руку за волосы, манерно пальцами провела по шее, обнажив мою тату. Я обожала этот жест. Это все равно, что показать заряженное оружие, наточенный нож. А еще я любила реакцию людей, которым довелось увидеть это.

– Знаешь, что означает этот знак?

Швейцар покраснел, вспотел, глазки его забегали, губки затряслись.

– Извините, мне не стоило…

– Да, тебе не стоило. А теперь встань на колени и извинись еще раз.