Леонид Хомутов - В сложном полете

Вот ведь второй раз за сутки приходится драться. Второй раз кончаю схватку одним ударом.

— Ты-ы что-о? — шипит Аттик, словно проткнутый футбольный мяч. — Я-я ве-едь п-п-о-ошу-у-ти-ил!

— Я тоже.

— А еще секретарь, — на этот раз выговорил правильно, без издевки. — В бюро жаловаться буду. Знаешь, что будет за избиение комсомольцев?.. Он тихонько поднимается с постели и бредет к выходу.

Я снова опускаюсь на табурет. Гад! Помешал только. А так хорошо дремалось.

— Дневальный по роте слушает! — доносится из прихожей. — Рота на парашютных прыжках!.. Звоните позже! Не на испытаниях, а на прыжках!..

И тогда… был день испытаний — парашютные прыжки…

С неделю уже ходим в парашютный класс на укладку и тренировку. Группами влазим в подвесные системы, закрепленные на потолке, крутимся, имитируя посадку на лес, кустарник, пашню, воду, крышу или стену здания. Вытягиваем ноги, тянем передние или задние стропы, отрабатывая скольжение и быстрый спуск, раскрытие запасного парашюта, при скрутившемся и перехлестнутом основном.

Сегодня даже спали плохо. Хоть и верим в парашют, и запасной будет, но беспокойно на душе. Не испугаемся ли выпрыгнуть и, самое главное, раскроется ли купол?..

Немногие «смельчаки-рационалисты» авторитетно заявляют:

— Я не хочу доверять свою жизнь куску материи, тряпке. Она у меня одна. Прижмет — прыгнешь без тренировки.

И уже давно сходили в санчасть, запаслись освобождениями от прыжков. А большинство с тревожным возбуждением готовилось к ним. Как не прыгать, раз выбрал летную профессию? Да и это же целая область неизведанного, захватывающего, новых чувств и впечатлений на всю жизнь!

Еще в далеком детстве в родном Синарске я — пятилетний малыш, раскрыв рот, наблюдал, как отчаянные парни прыгали на лыжах с высоченного трамплина. Еще с тех пор хотелось прыгнуть. Испытать себя на храбрость. Узнать, что я за человек?..

В квадрате, где рядами стоят на попа парашюты, мы сидим тесным кругом, смотрим вверх на голубое чистое небо, в котором, как жук, ползает Ан-2. Смотрим и чуточку дрожим, но вида не подаем.

Вот «жук», притихнув, приподнял хвост. Сейчас начнется выброска! И действительно, из фюзеляжа посыпались черные точки. Белыми галстуками вспыхнули над ними один за другим купола парашютов, раздулись, закачались.

Лесенка куполов поплыла вниз, а самолет, резко опустив нос, пошел на посадку.

— Вторая смена, надеть парашюты!

Моя очередь. А вдруг последние минуты живу на земле? А если разобьюсь? Таки случаи бывали в училище, но они же редки. И на улице гибнут пешеходы. Прочь плохие мысли! Все будет хорошо. У меня же два парашюта, и я натренирован.

Словно хомуты, надеваем друг на друга парашюты. Клацаем карабинами и замками. Щупаем красные кольца. Готовы рвануть их, точно уже падаем.

— В одну шеренгу станови-ись!

Беременными горбуньями стоим перед инструктором, осматривающим в последний раз шпильки вытяжных тросиков.

— Напра-а-во! К самолету шагом марш!

Поворачиваемся и видим — Ан-2 уже рулит к нам. Когда только успел сесть?.. Не заметили.

Рокочет с хрипотцой двигатель, трепещет трава, прижатая к земле горячим шквалом. Влезаем в самолет и садимся вдоль бортов. Со стуком захлопываются двери и… рулим на старт.

У многих серьезные сосредоточенные лица, у некоторых глупые улыбки. Напряженные тела, скованные позы. Все ближе и ближе миг, когда откроется дверь и придется выпрыгивать… Не опозориться бы! Я слышал и в кино видел — не все это могут…

Последний поворот, и сразу команда:

— Встать! Приготовиться к прыжку! Руки на кольца!

Стерло улыбки, застучали откидные сиденья. Вцепились пальцы в вытяжные кольца, приварились. Друг за другом вплотную стоим в кабине, которая враз наполнилась оглушающим ревом двигателя (будто его перенесли на хвост), воем и свистом потока — открыли дверь.

Инструктор высунул голову, отыскивая Т.

— Подойти ближе! — махнул рукой. — Еще ближе! — командует задний инструктор.

Переступив два шага, замерли у двери. В проем глядеть страшно. Я прыгаю вторым, и хорошо, что не вижу земли — перед носом парашют Шамкова. Ознобом колотит тело, полузакрыв глаза твержу как во сне: дернуть через паузу, дернуть через паузу.

— Поше-ел! — стреляет в голову, лишая сознания а сил. Спина исчезла, открылась далекая, ужасающе далекая земля. И в эту бездну я должен выпасть?

Закрыв глаза, в полубессознательном состоянии усилием воли заставляю себя оттолкнуться от порога, валюсь наружу. Бьет в уши грохочущий шквал, рвет рот и нос и вмиг, крутанув, пропадает. Внезапно наступившая тишина тоже оглушает. Как в дурном сне, падаю в пропасть ни жив ни мертв, только считаю про себя: два… три и дергаю что есть силы кольцо. И жду, жду, когда же раскроется парашют?.. А он почему-то мучительно долго не открывается, и еще раз хочется рвануть кольцо, да так, чтобы совсем выдернуть. Но вот наконец-то такой толчок, что голова чуть не отрывается. Клацают зубы, ножные обхваты врезаются в пах. Невольно открываю глаза. Осмотреть купол!.. Задираю голову.