Лена лапшинские симфонии не приняла в полной мере. Но восторги любимого не оставили ее равнодушной. Как бы между прочим расспросила мужа о Лапшине. Тот поведал ей версию о стукачестве, причем поведал, не сомневаясь в том, что все так оно и есть. Арсения это расстроило. Такую музыку не может сочинять скверный человек! Что-то тут не так… А как дед относится к тому, что Лапшина обвиняют в доносительстве? Надо выяснить у него. Обязательно.
Но обсудить невзгоды Лапшина Арсению с дедушкой не пришлось. Следующие два года он виделся с ним всего несколько раз. Когда удавалось взять увольнительную на два дня подряд и договориться с дежурным и дневальным, что его прикроют в случае визита ночного патруля. То, что его любимый внук вылетел из консерватории и попал в армию, так и осталось для Льва Семеновича тайной. Арсений скрывал это не потому, что стыдился. Но деда нельзя лишать надежды, что он когда-нибудь начнет взрослую сольную карьеру. А какая карьера без диплома консерватории!
Горести опять начались в августе 1975 года.
Отец в тот день — Арсений это хорошо запомнил — жаловался на сердце. На улице внезапно похолодало, что обострило запахи воды, придавая им острое предчувствие скорой уже осени. Лена позвонила и сказала, что хочет пройтись и предлагает составить ей компанию. В те дни они уже утрачивали жадность ранних любовников и находили наслаждение не только в близости, но и в разговорах, прогулках, наблюдениях друг за другом. Муж Лены и педагог Арсения Семен Михнов почти все время, со слов Лены, пропадал на даче у родителей под Всеволожском, где она никак не могла подолгу оставаться из-за несметных полчищ комаров и отсутствия минимальных удобств. Да и после работы тяжело так далеко ездить.
Летом отпусков экскурсоводам, особенно молодым, не давали.
Раз в неделю она навещала мужа, но на ночь не оставалась.
В те дни Арсений много узнал о своей возлюбленной. Раньше она никогда не рассказывала ему о своих друзьях, о том, как она жила до замужества. А он не задумывался над тем, сколько ей лет, где она училась, как вышла замуж. Лена в шесть лет поступила в школу, окончила ее с золотой медалью, в шестнадцать лет поступила в Ленинградский университет, на истфак, который покинула прошлым летом, блестяще защитив диплом по исторической топографии Ленинграда. Ее завораживали история родного города, его архитектура, его дух. В одном из их упоительных разговоров она призналась ему, что, по ее убеждению, советская власть испортила Питер, проглотила его настоящее имя и выдает теперь его за кого-то другого. Она почти физически от этого страдает. На каждой экскурсии с трудом сдерживается, чтобы не поделиться своей болью с туристами. Еще она поведала ему о студенческом кружке, где собирались любители подпольной поэзии, где много курили и пили портвейн и где ей было хорошо. Там она впервые услыхала о Бродском. А потом появился Семен, который так красиво ухаживал.
В тот хмурый августовский день они решили пойти в Летний сад. Лена зябко куталась в платок и выглядела грустной. На все расспросы Арсения отвечала односложно. Но когда он обнял ее, прижалась к нему всем телом.
Собирался дождь, тучи смыкались друг с другом, образуя плотную серую пелену, но сил выжать из себя дождевые капли у них пока недоставало. Ветер срывался сильными порывами, но потом затихал, готовя новые атаки на мосты, дома, деревья, ограды и горожан.
Через мост они переехали на трамвае.
Там, где вновь на мосту собираются красной гурьбою
Те трамваи, что всю твою жизнь торопливо неслись за тобою.
Лена почти шептала.
— Помнишь, я читала тебе это в наш первый день? — Лена как будто с трудом сдерживала слезы.
— Да, конечно. Ты сказала, что это Бродский.
Арсению запали в память эти стихи своей необычной красотой и чуть спотыкающейся строкой.
— Эти стихи он посвятил одной своей знакомой. Она навсегда уезжала из СССР.
— Грустно. А ты откуда знаешь?
— Знаю. Неважно.
— Ну уж скажи.
Лена молчала. Арсений не любил, когда она впадала в такое состояние, слишком задумчивое и слишком безразличное. В такие минуты с нее будто кто-то сдувал его Лену и проступала другая, совсем ему незнакомая.
Вдоль решетки Летнего сада они шли взявшись за руки, впервые за короткую историю их отношений никого не стыдясь. Но слова не сопровождали их, они потерялись по дороге: то ли на Кировском мосту, то ли на мостике над Лебяжьей канавкой, то ли где-то еще…
До садовых аллей ветер еще не добрался. Тут царила мрачноватая преддождевая тишина. Народу вовсе не было. Погода не располагала к прогулкам, и только такие горячо влюбленные, как Арсений и Лена, оставались равнодушными к метеокатаклизмам.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу