Дарья Река - Дневник Души

В один прекрасный день все мои мысли умолкли, и во мне зазвучал голос Богини. На самом деле он звучал во мне всегда, но теперь я поняла, как отличить его от остальных. Она всегда говорила со мной на выдохе. Богиня учила меня тому, как поступать и что делать. Я хранила свой дар в тайне и практиковалась общаться с ней, как только выдавалась свободная минута. Она велела мне не бояться инициации и положиться на нее. В двенадцать лет у меня начались первые менструации и я стала готова к испытанию, когда все остальные девушки тоже достигли зрелости, оно началось.

Инициация, по традиции, длилась три дня полнолуния. Нас заперли в специальном помещении храма полного змей, крокодилов, диких животных, ловушек и препятствий. Нам нужно было найти свой путь к выходу в полной темноте. Я не помню этих дней, они слились для меня в одну долгую минуту, когда разум и тело постоянно на стороже, и нет места страхам и сомнению. Помню лишь, что голос Богини указывал мне дорогу. К концу третьего дня я выбралась на поверхность и не могла прийти в себя от восторга – я осталась жива. Охранники Храма нашли меня и привели в зал Посвящений. Кроме меня выжили еще две девушки. Это было чудом, и мы все трое были признаны оракулом Богини. По уставу Храма нам запрещено было разлучаться, и мы везде и всегда были вместе.

Наше обучение продолжалось. Теперь мы постигали мистику и колдовство. Поскольку нас было 3-е, говорили, что благодаря нам Храм окрепнет и приобретет еще большее величие, ведь никогда раньше Богиня не была так благосклонна к Земле. Моим особым талантом было умение задавать вопросы Богине и получать на них ответы. Две другие мои сестры были сильны в чтении будущего и исцелении болезней. Теперь мы были сокровищем Храма, и нас берегли, как зеницу Ока. В пятнадцать лет мы официально получили разрешение разлучиться. Теперь мы могли выбрать себе мужчин. Я остановила свой выбор на ученом, славившемся точностью составления звездных таблиц и гороскопов. Он, знакомый с практиками и ритуалами, лишил меня девственности и получил право считаться моим мужем, хотя и видел меня только в периоды отсутствия на небе Луны. Все остальное время я была занята в Храме. Днем мы с сестрами вели прием людей и отвечали на их вопросы и нужды, ночью мы выполняли задания царя, помогая ему укрепить свою власть. Спали мы мало. Свободного времени у нас почти не было, но я каждую свободную минуту писала то, что диктовала мне Богиня. В этих записях было много простой и полезной информации, доступной обычным людям, и которая могла облегчить им жизнь, но были там и секретные знания, которые можно было открыть только посвященным. Я тщательно скрывала ото всех, что пишу, потому что боялась, что у меня отберут таблички. Хранители культа бдительно следили, чтобы знание оставалось в Храме. Вначале я носила таблички при себе, но их становилось все больше и больше, и мне пришлось найти для них тайник. Я не знала, что я сделаю с ними, но продолжала писать, повинуясь воле Богини.

А потом Храм сгорел, и мои записи пропали. Остались только те, что я носила при себе. Горе мое было не передать словами, я даже не обратила внимания, что сама осталась без дома. Мой мужчина сгорел вместе с Храмом. Говорили, что поджог был не случайным, так как произошел во время церемонии благословения урожая, когда все видные хранители культа были в ритуальном зале. Поскольку мое присутствие не было необходимым, я уединилась возле пруда, чтобы побыть наедине с собой. Мои сестры тоже не присутствовали на церемонии, но они остались в Храме и сгорели вместе с ним.

Я не понимала, чем мы так прогневали Богиню, и почему она лишила нас своего благословения. Ее голос по-прежнему звучал во мне, полный любви и сочувствия, но мне не хотелось его слушать. То, что произошло, казалось мне предательством, и я старалась разорвать нашу связь. И на какое-то время мне показалось, что ее голос стал тише. Я нашла себе пристанище на севере страны, куда добралась с караваном торговцев. Мне хотелось убежать из столицы, чтобы не видеть развалин того, что мне когда–то было дорого. Кроме того, новые лица пришли к власти при дворе царя, и я была им не мила. Меня приютил провинциальный храм Астарты. Я не хотела проводить церемонии, посвященные Богине, так как моя обида на нее не проходила. Я взяла на себя роль советницы при храме и помогала жрицам в их служении. Совсем разорвать связь с культом у меня смелости не хватило. Вся моя жизнь, от рождения и до настоящего момента, всегда принадлежала ей – Богине. Я и представить себе не могла, что может быть другой путь.